К сожалению, раскрытие такой богатой темы проведено неудовлетворительно.
Вместо того, чтобы рассказать о взглядах советского военного руководства на конницу и её место в современной войне, Пыхалов пускается в многословное разоблачение "завывателей интеллигентской наружности", делает множество лирических отступлений про то, кто такие профессиональные историки - доктора наук, как надо работать с источниками/доументами, ну и прочая борьба (г-н Пучков ему в этом очень помогает своими "краткими" вставками).
С одной стороны, Пыхалов показывает шулерские приёмчики "завывателей", а с другой... не то, чтобы шулерничает, но манипулирует цифрами для подведению к определённому выводу. К примеру, рассказывает как у нас в 35-м году было 22 кавдивизии, потом к 37-му их число выросло до 32, а затем в 38-м уменьшилось до 25. Типа, вот, при "расстрелянных маршалах" кавалерия росла, а при "тупых конниках" (Ворошилов с Будённым) - уменьшилась. Нет ли в этом намёка на Тухачевского и ко, как главных "виновников" роста конницы? Хотя вот тов. Апанасенко с этим не согласился бы:
"Отсюда, с этой трибуны, в прошлом году выступали отчаянные враги, которых расстреляла советская власть, они хотели уничтожить конницу. Этого они хотели, они сознательно уничтожали конницу, а мы должны создавать конницу, современную конницу, которая была в годы гражданской войны, которая создана товарищем Сталиным и водилась в бой товарищем Ворошиловым. Эта наша задача, и к этому мы должны идти. Создать современную конницу" (из выступления в ноябре 1937 г. на заседании Военного совета при НКО).
И был бы прав, так как расстрелянные граждане обычно были в числе стоявших за сокращение кавалерии. Вот, например, из предсмертной записки Якира с предложениями по реорганизации РККА:
"Кавалерийских дивизий в том виде, в каком они у нас существуют, – много, безусловно, больше, чем нам можно применить в войне. В КВО 9 кавдивизий, да еще почти 4 подойдет, в БВО будет примерно столько же, Ленинград тоже имеет значительное количество кавдивизий. Я отнюдь не против конницы на наших часто бездорожных театрах, но количество конницы безусловно надо сократить, вернее часть конницы надо переформировать в легкие мотомехдивизии. Несмотря на то, что наши кавдивизии – сильные дивизии благодаря большому количеству автоматического оружия, артиллерии и быстроходных танков, все же они подвержены тяжелым ударам противника как – и особенно с воздуха – пулей, бомбой и химией, так и с земли. Количество коней огромно, пустоты и скопления неизбежны, если даже учить конницу бою, крупных целей из себя конница представляет множество, а от химии коню пока деваться некуда. Несмотря на это, я за сохранение значительной части конницы, могущей победно действовать на наших театрах. Я считаю лишь, что уже к 1938 г. около 30% кавдивизий КВО (3 или даже 4 кавдивизии из 9) надо переформировать мотомеханизированные или даже моторизованные (если промышленность не дает еще достаточного количества вездеходов) дивизии. Это значительно повысит их боеспособность, уменьшит уязвимость с воздуха и сделает значительно более дальнобойными. Ориентировочный штат решится уже в 1937 г. из работы над опытными моторизованными полками во 2-й кавдивизии КВО и дивизий БВО и ЛВО. Вопрос о коннице стоит уже 2-3 года, но С.М. Буденный постановку его принимает как личную обиду. И сейчас он будет ругать меня за это предложение".
Про личную обиду Семёна Михайловича всё так. На том же заседании Военного совета в ноябре 37-го он произнёс характерную фразу на предложение Ворошилова по сокращению конницы:
"Ворошилов: Наша конница. Здесь о коннице всякие разговоры ведутся. Причем разговоры, на мой взгляд, неправильные. Некоторые товарищи прямо задают себе вопрос – не отжила ли конница свой век, и так втихомолку, шушукаясь, кивают в сторону конников, что это, мол-де, бывшие люди и т.д. Конники же, закусив удила по-конному, заявляют – конница была, есть и будет.
Ни то, ни другое неправильно. Не отжила еще, если можно так выразиться, конница. И конница такой, какой она была, уже ни в коем случае быть не может, дорогие товарищи. И поэтому не следует относиться к этому вопросу слегка. У нас конницы очень много, Семен Михайлович.
Буденный: Очень мало. Вы меня не убедите. Как только начнется война, все будут кричать – давай конницу!"
Тут следует затронуть ещё один вопрос из передачи - создание множества (почти 90) лёгких рейдовых кавалерийских дивизий в первый период войны. Защищая доброе имя Семёна Михайловича от нападок разных "завывателей", Пыхалов указывает, что предложение-то исходило от будущего маршала Победы, Г.К. Жукова. И, как бы прикрываясь его авторитетом, говорит, что с сокращением кавалерии перед войной поспешили: к началу ВОВ количество кавдивизий сократилось до 13, остальные в два захода пошли на формирование соединений и частей вновь созданных мехкорпусов. Правда, ещё в ходе войны это решение признали неправильным:
"7. Реальное использование легких кавалерийских дивизий «истребительного типа» не имело ничего общего с проектами авторов их сформирования...
8. В силу указанных причин легкие кавалерийские дивизии в августе – ноябре 1941* года действуют в составе армий в качестве отдельных кавалерийских дивизий, где выявилась вся их неспособность к ведению общевойскового современного боя, происходящая из общей их штатной и табельной слабости...
Боевая действительность возвратила конницу к проверенной на опыте гражданской войны и боевой подготовки 20 лет мирного времени – корпусной организации с той только разницей, что кадровые, вполне законченные по своей организации корпуса, имевшие все средства для ведения боя, на фронте стихийно заменялись импровизированными «кавалерийскими группами», не имевшими ничего этого". (* в источнике стоит 1942, но по смыслу это 1941).
Но вернёмся к Ворошилову и его предложению. Одним из основных факторов этого решения была уязвимость конницы на поле боя и на марше (здесь Ворошилов совпадал во взглядах с Якиром). Но при этом он был противником ведения пешего боя кавалерийскими частями. Мотивация была достаточно обычна - уменьшение количества бойцов в первой линии ("Из полка придется превратиться в полуполк, в дивизион, т.к. треть людей должна оставаться с лошадьми"). Потому по его взглядам конница, которая "будет играть скромную роль на нашем западном театре, архискромную, а может быть, и вспомогательную, и третьестепенную роль", вполне себя могла показать на других театрах военных действий:
"У нас, кроме западного, есть восточный и ближневосточные участки. Не исключена возможность, что когда-нибудь придется конницу использовать на этих участках. Там и местность иная, условия топографии иные, и, очевидно, противник будет иным, легче будет кавалерии действовать в ее прежнем, испытанном и проверенном применении".
Теперь обратимся к другому замечанию Пыхалова. На основании того, что в Красной Армии использовалось более простой тип оголовья, делается мощный вывод, что бою на коне особо не учили, а главным был пеший бой. Вывод, конечно же, неверный. Если посмотреть профильные издания того времени, то можно увидеть, как порицается превращение за рубежом конницы в "ездящую пехоту". По уставам у нас так же не было какого-либо указания о преимуществе конного или пешего боя, писалось, что "сочетание действий в пешем и конном строях, быстрый переход от пешего боя к конному и наоборот являются основными способами действий конницы в бою" (БУК-40, ч. 2, ст.5). В зарубежных уставах вроде немецкого или французского обычным способом действий конницы признавался огневой бой в пешем строю.
Даже в 1940-м году писалось:
"7. Конная и конно-строевая подготовка. Основной упор в конной и конно-строевой подготовке должен быть сделан на слаживание в строевом отношении подразделений и частей конницы, отработку полевого всадника, приемов владения холодными оружием, вольтижировку и джигитовку.
Укрепление посадки, отработку управления и прыжков, уравнение аллюров, эксплоатации лошади и знание элементов конского снаряжения и правил его подгонки должны дорабатываться параллельно с конно-строевым слаживанием подразделений и частей на протяжении всего летнего периода обучения. Конно-строевое слаживание подразделений и частей должно предшествовать их тактической подготовке, а конно-строевой подготовке должна предшествовать пешая подготовка в составе подразделений. Занятия по конной подготовке должны планироваться так, чтобы не менее одного раза в шестидневку была бы езда в манеже, а конно-строевые учения должны заканчиваться индивидуальным и коллективным владением холодным оружием, строевой джигитовкой, преодолением полевых препятствий одиночными всадниками, рядами, тройками, шеренгами и целыми взводами (расчлененно в глубину)".
За учебный период с 15 мая по 30 августа из 606 часов, отпущенных на подготовку сабельных и конно-пулеметных подразделений кавалерийского полка, 80 часов полагалось потратить на конную и конно-строевую подготовку.
С оперативной точки зрения советское командование ставило конные соединения на один уровень с механизированными, т.е. рассматривало их как эшелон развития прорыва. Повышенное внимание уделялось авиационному прикрытию, ввиду их самой большой (по сравнению с другими родами войск) уязвимости с воздуха; это (уязвимость) так же отмечалось в уставах. Но вывода об ограничении по местности применения кавалерии (предпочтительнее закрытая, лесистая местность) не делалось. Изначально считавшиеся как армейское средство (особенно в качестве отдельных дивизий), кавалерийские соединения, по мере их укрупнения и получения опыта войны, перевели на фронтовой уровень (что отличало их от механизированных соединений).
И про использование кавалерии в вермахте. Поначалу, когда началось расширение армии и рост механизации и моторизации, там тоже были местные баталии насчёт сохранения кавдивизий и их нужности в современной войне. Впрочем, конников довольно быстро уняли и они остались к 36-му году с одной кавбригадой. Роль кавалерии в немецких планах была ограничена труднодоступной местностью, обычно лесисто-болотистой (см., например, действия 1-й кд в составе группы Гудериана летом 41-го). В конце 41 года единственная кавдивизия в вермахте ввыводится с фронта с целью переформирования в танковую.
Основным назначением кавалерийских полков, бригад и дивизий, созданных в вермахте в 42-44-м гг. было противопартизанская борьба (как в СССР, так и в Югославии). Появление их на фронте было довольно спорадическим.
В качестве транспорта лошади в вермахте использовались весьма широко (бедная страна, чё уж там), как и в составе разведывательных подразделений пехотных соединений. Тут следует отметить, что упоминаемые Пыхаловым самокатные эскадроны разведбатов ездили не на мотоциклах, а на велосипедах.
Вот столько всего интересного (и даже больше) можно было рассказать про кавалерию в СССР, если не отвлекаться на разную чепуху.
В качестве приложения статья А.А. Смирнова про конницу.