Развитие методов артиллерийской стрельбы с начала войны до 1918 г.
К началу империалистической войны в полевой артиллерии всех армий были приняты методы стрельбы, требующие обязательной корректуры ее непосредтвенным наблюдением. В то же время уже в маневренный период войны, в связи с происходившими изменениями в способах применения артиллерии в бою, перед артиллерией встали новые задачи, не разрешаемые с точки зрения применявшихся методов стрельбы. К этим задачам относилась прежде всего необходимость поражать батареи противника, стоящие на закрытых позициях.
Затем стрельба на большие дистанции, ночью, стрельба по целям, расположенным в лесу, на обратных скатах, в лощинах являлись необходимыми для разрешения задач, выдвигаемых условиями боя{24}. Таким образом, те изменения, которые произошли в способах применения артиллерии под влиянием боевой действительности, уже в маневренный период войны поставили перед артиллерией новую задачу в области стрельбы — поражение невидимых целей. Эта новая задача, как задача техническая, требующая значительного времени для своего разрешения, была только намечена в первый период войны. Для ее разрешения требовалось также появление ряда условий, осуществившихся во время позиционной войны.
Позиционная форма войны решительно выдвинула на первый план вопросы стрельбы по невидимым целям. Обычно только первая линия неприятельских окопов была видна с артиллерийских наблюдательных пунктов. Батареи противника, борьба с которыми была теперь обязательна, как при подготовке прорыва, так и при отражении атак, занимали всегда закрытые позиции. Борьба с тылом противника возможна только при разрешении вопроса о поражении невидимых целей. Стрельба ночью и при условиях плохой видимости требовала того же. Таковы были новые задачи, выдвинутые войной и особенно ее позиционным периодом.
С другой стороны, расположение неприятельских окопов в непосредственной близости от расположения своих войск, затрудняя пристрелку, заставляло артиллеристов особенно тщательно относиться к точности своего огня н стремиться класть первые же снаряды как можно ближе к цели. К этому же надо было стремиться и для того, чтобы выиграть время и сократить расход снарядов. Выигрыш времени позволял надеяться на большую действительность огня и оставлял больше шансов батарее остаться неоткрытой. Уменьшение же расхода снарядов на пристрелку при тысячах орудий, находящихся на фронте, могло быть довольно значительным. Эти причины также требовали усовершенствования методов стрельбы.
Но полевым артиллеристам, не имевшим соответствующей подготовки, эта задача на первых порах была не по силам. Во всех воюющих армиях решение ее выпало на артиллеристов тяжелой артиллерии — пешей{25}, осадно-крепостной или морской, которая была выдвинута на фронт в первые же месяцы войны для усиления полевой артиллерии.
Усовершенствование методов стрельбы началось с улучшения определения основных исходных данных для стрельбы: дистанции и направления батарея — цель. Для определения этих данных необходимо было распологатъ, по возможности, точным знанием, во-первых, места стояния основного орудия стреляющей батарея, точки наводки, наблюдательных пунктов, и, во-вторых, места нахождения цели. Первые данные можно было получить при сопоставлении планов и карт района позиций достаточно крупного масштаба, построенных точными топографическими и геодезическими методами. С декабря 1914 г. войска сами начали производить подобные картографические работы; несколько позже были созданы специальные «группы по подготовке данных стрельбы», которые совместно с частями произвели огромную работу по исправлению имевшихся подробных землемерных планов позиционного района, а затем разработали и технику производства съемки, имеющей целью дать, в каждом частном случае, тот триангуляционных скелет, который и послужит основанием для определения исходных данных при открытии огня{26}.
Вопрос об определении места нахождения цели был более сложен, так как задача состояла в том, чтобы определить координаты цели, находящейся в расположении противника. Решение этой задачи возлагалосъ на органы инструментального артиллерийского разведывания, авиацию, привязные аэростаты. За время позиционной войны методы артиллерийского инструментального разведывания значительно усовершенствовались, и получаемые ими результаты были вполне удовлетворительны по точности.
Таким образом, при наличии карт достаточно крупного масштаба или специальных планов с нанесением на них точными топографическими методами точек стояния основных орудий, точек наводки, наблюдательных пунктов и целей (последние по данным разведывательной службы артиллерии) можно было с достаточной точностью получать необходимые исходные данные (дистанцию и направление) для стрельбы по невидимым целям. Работа по составлению подобных планов носила и в настоящее время носит название топографической подготовки стрельбы.
Стабилизация фронта явилось причиной того, что многие батареи занимали одни и те же позиции в течение очень продолжительного времени (недели и даже месяцы). Стреляя по одним и тем же целям, артиллеристы замечали, что поражение этих целей ото дня ко дню достигается при различных установках прицела и угломера. При этом выяснилось, что пристрелянные, при разных условиях погоды, дистанции могут разниться между собой на очень значительную величину. Установленное, таким образам, влияние условий погоды (состояние атмосферы) на полет артиллерийского снаряда не включало в себя, собственно, ничего нового; и даже величины ошибок, получающихся из-за несоответствия метеорологических условий стрельбы табличным условиям, были подсчитаны ранее также и для орудий полевой артиллерия.
Новое заключалось только в том, что эти ошибки, будучи не учтены до начала стрельбы, могут повлечь за собой невыполнение тактической задачи. Действительно, постоянно убеждаясь, например, что открытый без введения поправок на метеорологические и другие условия стрельбы, заградительный огонь сплошь и рядом был мало действителен. Даже больше. Благодаря весьма сближенному расположению окопов противника часто заградительный огонь наносил поражение своим войскам. Непрерывно убеждались, таким образом, в необходимости при стрельбе по невидимой цели учитывать метеорологические и баллистические услoвия данной стрельбы. Ввиду того, что вся масса артиллеристов, находящихся на фронте, встречалась с указанными обстоятельствами в своей ежедневной практической работе, процесс осознания этой необходимости шел чрезвычайно быстро.
Естественно, что в начале полевой артиллерией была переняты от тяжелой те приемы стрельбы, которые могли быть полезны для разрешения указанных выше задач и не требовали сложной предварительной разработки. К таким приемам относилось, например, вычисление так называемого «прицела дня», пользуясь которым, учитывали, в грубом приближении, поправки на метеорологические условия стрельбы, производили пристрелку по вспомогательной цели, с последующим потом переносом огня на цель, находящуюся в ненаблюдаемом пространстве, устанавливали контроль стрельбы по невидимой цели по ориентиру и т. д. Эти приемы дали возможность разрешать хотя и не все, но многие задачи, вставшие перед артиллерией в тот период войны. Но желание уточнить результаты стрельбы, необходимость производства стрельб на большие дистанции, весьма затрудняющие или даже делающие невозможным пользование ориентирами, и пример морской артиллерии, учитывающей влияния изменений плотности воздуха и бокового ветра непосредственно по наблюдению метеорологических элементов, привели к тому, что параллельно с предыдущими приемами стати разрабатывать такие способы учета метеорологических влияний, которые позволяли бы открыть огонь без предварительной пристрелки со значительной точностью.
Развитие методов учета метеорологических влияний непосредственно по наблюдению самих метеорологических элементов шло, главным образом, в двух направлениях: в направлении учета влияния ветра и в направлении учета влияния изменений плотности воздуха.
Что касается учета влияния ветра, то почти сразу же пришли к выводу, что учет влияния ветра нельзя производить по значению наземного ветра, а также нельзя ограничиваться введением поправки только на боковое отклонение снаряда. Уже в начале 1915 г. французские артиллеристы, на основании опыта стрельб, проведенных группами 19-см пушек, пришли к заключению, что отклонение снаряда под влиянием ветра в слое атмосферы пропорционально времени, в течение которого снаряд подвергался действию ветра, т. е. пропорционально времени нахождения снаряда в данном слое. Применение этого правила вычисления поправок на ветер состоялось первый раз в сражении у Артуа 9 мая 1915 г. в первой группе 19-см морских пушек.
Что касается плотности воздуха, то ее изменений на дальность полета снаряда в это время учитывали только по изменениям наземной плотности. Процесс осознания необходимости изменения методов стрельбы в этот период шел, главным образом, в нижних звеньях армии. Только после сражения в Шампани (сентябрь 1915 г.) французское командование обратило особое внимание на приемы стрельбы.
Французская инструкция по применению тяжелой артиллерии, изданная 20 ноября 1915 г., суммируящая опыт 1915 г. в смысле применения артиллерии, указывает на необходимость «улучшить технику стрельбы путем применения топографических методов разделением снарядов на партии и вычислением поправок на атмосферные влияния»{27}.
Германская артиллерия также постепенно улучшает методы своей стрельбы, но до конца 1917 г. в этом отношении значительно отстает от французов. При атаке Вердена 21 февраля 1916 г, немцы пытаются достигнуть внезапности, сократив до минимума артиллерийскую подготовку (около 9 часов) за счет сосредоточения подавляющей массы скорострельной артиллерии большой мощности и отказа от точной пристрелки. По этому поводу Люка замечает: «Центр тяжести переносился на артиллериию, которая, применяя принципы точной стрельбы, должна была разрушить укрепления»{28}.
И несколько дальше: «Чтобы добиться внезапности, немцы отменили предварительную пристрелку{29} и сократили время артиллерийской подготовки до нескольких часов{30}.
Но подобное применение артиллерии не имело достаточных оснований. Методы стрельбы не были еще достаточно усовершенствованы германской артиллерией. Неточность пристрелки вызвала громадный расход боевых припасов, и потому такой огонь был возможен только в течение ограниченного времени{31}.
С того момента, как артиллерия при стрельбе стала учитывать не только наземные значения метеорологических элементов, но и распределение их по высоте, развитие методов стрельбы уперлось в развитие метеорологической службы и, в частности, методов исследования свободной атмосферы. Во французской агмии на это обстоятельство перед сражением на Сомме было обращено внимание ген. Фошем, который приказал метеорологические данные для нужд артиллерии расценивать наравне с предсказаниями погоды, сведениями для аэронавигации и газовых атак. «В течение всего сражения на Сомме 1916 г. мы прилагали все усилия к тому, чтобы улучшить метеорологические указания, предназначавшиеся для артиллерии, и на фронте с июня по октябрь вновь установленные шаро-пилотные станции производили в среднем по 20 зондирований в день»{32} — замечает М. Руш, бывший в то время начальником метеорологической службы армии и флота во Франции.
Результаты тщательной постановки метеорологического обеспечения в этом сражении не преминули сказаться на действительности огня французской артиллерии.
Командующий 17-м германским корпусом, генерал фон-Панневец, 7 июня 1916 г. по поводу методов стрельбы французской артиллерии писал следующее:
«Французская артиллерия превосходно стреляла при помощи карты без наблюдения с аэроплана или с аэростата по важнейшим пунктам, находящимся даже на больших расстояниях. Железнодорожные вокзалы, мосты, расположенные на расстоянии 10-12 км от фронта, уже первыми выстрелами поражались с большой точностью»{33}.
То же отмечает и командующий 1-й германской армией, ген. фон-Бюлов, в одном из своих замечаний по поводу сражения на Сомме:
«Кажется, что французы обладают лучшими и более верными способами стрельбы при помощи карт, нежели мы. В те дни, когда наблюдение было невозможно и при условиях стрельбы, совершенно отличающихся от условий предыдущих дней, они были в состоянии обстреливать с большой точностью цели малых размеров»{34}.
Инструкция, данная главнокомандующим метеорологической службе французской армии 22 октября 1916 г., распространила на весь фронт приемы метеорологического обеспечения, практиковавшиеся во время сражения на Сомме{35}.
Но, несмотря на вышеприведенные отзывы германского командования относительно применяемых французами методов стрельбы, не следует думать, что ко времени сражения на Сомме эти методы достигли такого совершенства, что, пользуясь ими, можно было разрешать все задачи, стоявшие в то время перед артиллерией. Еще в апрельских боях 1917 г. (попытка прорыва на р. Эн) артиллерийская подготовка атаки, рассчитанная на 5 дней и начатая 7 апреля, закончилась не 12 апреля, как это было намечено планом, а продолжалась до утра 16 апреля из-за невозможности своевременно произвести пристрелку ввиду плохих атмосферных условий. Удивление, высказанное Бюловым и Панневецем по поводу результатов стрельбы французской артиллерии, показывает только на то обстоятельство, что сами немцы к тому времени не достигли еще тех успехов в отношении методов артиллерийской стрельбы, которых добились французские артиллеристы.
После сражения на Сомме продолжается интенсивное развитие методов метеорологического обеспечения артиллерийской стрельбы. Неудобство определения поправки на ветер по слоям, загружающее батареи громоздкими вычислениями, а иногда и невозможное из-за отсутствия данных о времени нахождения снаряда в различных слоях, заставляет искать другие методы определения этой поправки. Начинают пользоваться способом введения поправки на ветер по ветру, действующему на высоте 2/3, 3/4, или 4/5 наибольшей ординаты траектории. Этот способ весьма прост, но часто дает очень значительные ошибки.
Наконец, в январе 1917 г. майор Татси, офицер тяжелой артиллерии, совместно с сотрудниками математического бюро министерства изобретений, Лебегом и Монтелем, дают наиболее простой и точный способ введения поправки на ветер по методу так называемого «балистического ветра».
10 февраля 1917 г. по французским армиям была разослана первая инструкция для вычисления балистического ветра.
Что касается плотности воздуха, то в 1917 же году французы, не удовлетворяясь больше введением поправки на изменение наземного значения плотности воздуха, переходят к учету влияния на дальность полета снаряда изменений в распределении плотности воздуха по высоте. Этот процесс значительно осложняет метеорологическое обеспечение артиллерии, так как для точных расчетов нужно было в момент стрльбы измерять на всех высотах барометрическое давление, температуру и влажность, которые позволяли рассчитать плотность воздуха{36}. Методы зондирования атмосферы значительно осложняются тем обстоятельством, что необходимо производить как зондирование ветра, так и температуры во всякую погоду, при всех условиях видимости и ветра.
К этому же времени относится разработка способов отределения ветра на высоте акустическим методом и [с] помощью анемометров с электрической передачей, поднимаемых на тросе привязного аэростата. Кроме обычных методов определения температуры на высоте, начинает разрабатываться и электрический, причем приемником температуры является конденсатор, меняющий свою емкость под влиянием изменений температуры. К середине 1918 г. уже разработан вопрос о балистической плотности воздуха, и приказ Географического управления армии (от 12 июня 1918 г.) предлагает артиллерийским метеорологическим станциям в своих бюллетенях указывать балистические данные, касающиеся плотности воздуха. Что касается германской армии, то с 1918 г. определение балистической плотности применяется и там{37}.
Примерно в это же время заинтересовались вопросами влияния осадков и тумана на дальность полета снаряда.
Такова в общсих чертах история развития методов метеорологической подготовки артиллерийской стрельбы во время империалистической войны.
Параллельно с развитием методов топографической подготовки и методов учета метеорологических причин, влияющих на отклонение средней траектории от цели, развивались также и методы учета причин балистических.
При усовершенствовании методов стрельбы выяснилось, что различие в весах снарядов одного и того же типа оказывает практически заметное влияние на отклонение средней траектории от нормального ее положения, а также что отклонения в качестве отдельных партий пороха, постепенный и неоднородный износ канала самого орудия в процессе его работы приводят к необходимости вводить поправки в исходные данные стрельбы и на эти обстоятельства.
В тылу армий были созданы специальные полигоны, где отстреливались орудия для определения их индивидуальных поправок. Перед стрельбой тщательно поверялись веса снарядов и зарядов, отбирались снаряды одного веса и т. д. Все действия, связанные с определением поправок на условия, изменяющие начальную скорость снаряда, получают название балистической подготовки стрельбы.
Можно считать, что к середине 1917 г. французская артиллерия настолько усовершенствовала технику своей стрельбы, что могла разрешать полностью основную задачу стрельбы, выдвинутую войной еще в ее начале, — поражение невидимых целей. Во время сражения у Мальмезон (октябрь 1917 г.) «стрельба на поражение производилась лишь в то время, когда самолеты не в состоянии летать, т. е. ночью, во время тумана или в плохую погоду; в последующих поверках не было необходимости, так как огонь на поражение производился по данным первоначальной поверки, непрерывно исправляемым в соответствии с условиями момента»{38}.
Что касается дальнейшего развития методов стрельбы в германской артиллерии, то следует указать, что во время штурма предмостного укрепления у Витонежа (1 ноября 1916 г.) и захвата предмостного укрепления у д. Тоболы (3 апреля 1917 г.) германские батареи производили еще точную пристрелку каждой цели за несколько дней до атаки и в самый день атаки, обычно на рассвете, поверяли пристрелочные данные с целью выяснения «поправок на суточные влияния». Хотя во время прорыва в Восточной Галиции (19 июля 1917 г.) противобатарейная группа и открыла огонь до наступления рассвета, но были приняты меры, чтобы отдельные батареи могли и ночью поверить суточные влияния при помощи звуковых станций{39}. Только во время взятия Риги (1 сентября 1917 г.) пристрелка по заданным целям была значительно сокращена и заменена пристрелкой направления по вспомогательным целям с расчетом исходных данных для стрельбы по заданным целям на основании пристрелки по вспомогательным.
К осени 1917 т. немцы еще не имели достаточно разработанных методов метеорологического обеспечения артиллерийской стрельбы, для того чтобы можно было проблему стрельбы по невидимым целям считать разрешенной. Это утверждение можно подкрепить ссылкой на слова фон-Гепнера, начальника военно-воздушных сил Германии, в ведении которого находилась военно-метеорологическая служба.
«В последний год войны, — говорит он, — сухопутная метеорологическая служба приобрела большое значение для артиллерии, благодаря тому что удалось учитывать влияние атмосферных условий на стрельбу и вводить соответствующие поправки. По нескольку раз в день батареям сообщалось направление и скорость ветра на различтных высотах вплоть до верхних слоев атмосферы»{40}.
Под последним годом войны следует понимать, конечно, 1918 год.
Поэтому и неудивительно, что «Наставление в условиях позиционной войны», изданное 1 января 1918 г., говорит: «Непременным условием успешности действий всей артиллерии, а следовательно и самой атаки, является точная пристрелка всех батарей, в особенности же батарей, участвующих в артиллерийской подготовке штурма»{41}.
Подводя итоги развития методов артиллерийской стрельбы за время с начала войны и до конца 1917 г., можно констатировать, что к концу указанного периода методы стрельбы, во всяком случае французской артиллерии, достигли такого совершенства, при котором стало возможно разрешение всех боевых задач, стоящих перед артиллерией. Таким образом, поражение невидимых целей при всякой обстановке стрельбы технически теперь было выполнимо.
ПРИМЕЧАНИЯ
24. В упоминавшемся уже отчете ген. Карачана о командировке его на юго-западный фронт в октябре 1914 г., приводимым А. А. Маниковским в качестве примеров «неумелого применения в бою современной полевой артиллерии», отмечается: «артиллерия должна стрелять по невидимым для нее целям». «Артиллерию заставляют…. вести стрелыбу ночью без предварительной пристрелки данных для стрельбы днем...». «Со стороны войсковых начальников проводятся настойчивые требования так называемой артиллерийской дуэли... артиллерия «нащупывает» неприятельские невидимые батареи и тщетно пытается привести их к молчанию...». А. А. Маниковский, Боевое снабжение русской армии в мировую войну, т. II, стр. 204 и 205.
25. В германской и французской армиях наименование «пешей» носила полевая тяжелая артиллерия.
26. См. Яковлев, Действия артиллерии при борьбе за укрепленные полосы, ч. I. Вступительные очерки к докладу о командировке на французский фронт летом 1916 г. Литографированное издание, стр. 11, 38-40.
27. См. Эрр, Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем, стр. 47.
28. Курсив мой. — Н. П.
29. Курсив мой. — Н. П.
30. Люка, Эволюция тактических идей, стр. 41.
Замечание Люка об отказе немцев от предварительной пристрелки следует понимать, повидимому, в том смысле, что была отменена т о ч н а я предварительная пристрелка, причем она была заменена применением некоторых принципов точной стрельбы и значительным расходом снарядов. Это подтверждают замечания как Людендорфа, так и Брухмюллера по поводу развития повых методов стрельбы. Первый, излагая меры, которые следовало принять для подготовки прорыва 21 марта 1918 г., замечает: «Надо было найти метод, который отвечал бы этим условиям (внезапность нанесения удара. — Н. П.) и обеспечивал бы хорошую действительность артиллерийского огня и без предварительной пристрелки» (курсив мой. — Н. П.). См. Людендорф, Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг., изд. ВВРС, 1923 г., т. II, стр. 148. Что касается Брухмюллера, то он говорит: «До 1918 г. наши технические вспомогательные средства не были настолько усовершенствованы, чтобы можно было совсем отказаться от пристрелки». См. Брухмюллер, Германская артиллерия во время прорывов в мировой войне, стр. 56.
Из этих замечаний следует, что до 1918 г, немцы действительно не обладали достаточно совершенными методами ведения артиллерийского огня без предварительной пристрелки.
31. Люка, Эволюция тактических идей, стр. 42. Как Эрр, так и Гаскуэн говорят о малой действительности огня германской артиллерии во время подготовки этой атаки по французским батареям, что подтверждает несоврешенство методов стрельбы германской артиллерии в то время.
32. См. «La Nature» № 2416 от июля 1920 г., стр. 60—62.
33. «Тактика артиллерии». Курс лекций, читанных в Польской высшей военной школе, стр. 66.
34. Там же, стр. 67.
35. См. «La Nature» № 2416 от июля 1920 г., стр. 60—62.
36. См. J. Rouch, Les applications de la Meteorologie pendant la guerre. Статья в журнале «L’Armee d’Afrique», апрель 1927 г., стр. 133.
37. См. Башинский, Подготовка артиллерийской стрельбы, стр. 63 и 80.
38. Эрр, Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем, стр. 91.
39. См. Брухмюллер, Германская артиллерия во время прорывов в мировой войне, стр. 119.
40. Фон-Гепнер, Война Германии в воздухе, стр. 173-174. Курсив мой. — Н. П.
41. Брухмюллер, Германская артиллерия во время прорывов в мировой войне, стр. 55.
Часть 3