Понимание идей «Тотальной войны» Людендорфа в отечественной историографии (II)

Ведение тотальной войны

Генерал Людендорф
(Перевод с немецкого)

Gen. Ludendorf. Durchführung des totalen Krieg. S. 87—106.

Война вовсе не должна начаться с ее об'явления. В 1894 г. Япония начала войну с Китаем и в 1904 г. с Россией с внезапного нападения на китайские и на русские торговые и военные корабли. Англия начала войну с Бурской республикой вторжением добровольческого отряда на территорию буров.

С другой стороны, хорошо памятно об'явление войны рейхсканцлером ф. Бетман-Хольвегом России и Франции в августовские дни 1914 г. Этим был дан лозунг для неприятельской пропаганды. Народы вовсе не сочувствуют наступательной войне, а понимают борьбу лишь за сохранение своего существования. В об'явлении войны они легко усматривают агрессию. Поэтому «угроза войны» является именно тем понятием, которое говорит народному духу гораздо больше, чем приказ о мобилизации. Так как германская армия на западе действительно наступала, то германский народ поверил тому, что мы действительно ведем наступательную войну, что отождествлялось в его сознании с войной завоевательной, вследствие чего в народе быстро исчезло сознание необходимости бороться за сохранение своего существования. Это серьезнейший — момент «тотальной» политики, и полководец должен зорко следить за тем, чтобы об'явлением войны и недостаточным раз'яснением причин ее населению не был принесен военному командованию и всему народу такой же чрезвычайный вред, какой в 1914 г. и в последующие годы принесло германскому народу и германским вооруженным силам официальное об'явление войны Германией. Весь народ в целом и каждая отдельная единица его только тогда со всей силой будут поддерживать войну, когда они будут проникнуты убеждением, что дело идет об угрозе их существованию.

С момента принятия решения вести войну начинается приведение в боевую готовность не только вооруженных сил, но и экономики страны и всего народа, с тем чтобы все было поставлено на службу солдату, который будет вести эту войну.

Приведение в боевую готовность должно осуществиться в результате старательно продуманных и заранее проведенных ряда предварительных мероприятий мобилизационного порядка. Эти мероприятия подлежат ежегодному пересмотру и обновлению. Они касаются не только всех войсковых соединений, но широко охватывают финансовую и хозяйственную области страны и распространяются на жизнь и снабжение всего народа и, кроме того, вырабатывают основные пути для поддержания духовного единения всей нации. В результате этих мероприятий физические и духовные силы каждого немца, будь он в армии или в стране, должны быть поставлены на службу военному командованию.

Как именно будет реагировать на это народ с самого начала войны, будет иметь решающее значение. Это же даст полководцу указание, не проникают ли в армию элементы разложения уже при мобилизации. Известным мерилом для полководца будет служить то количество, в каком призывники поступят в армию. Во всяком случае, нужно еще иметь в виду и то, что «недовольные» могут специально проникать в армию, хотя это менее вероятно, так как они скорее будут действовать за спиной вооруженной силы. Я хочу напомнить, как наши враги в 1914 г. рассчитывали на саботаж войны социал-демократией, как разочарованы они были, когда этого не случилось, но зато как радостно они смогли в 1915 г. возвестить, что они снова «могут рассчитывать на немецкого рабочего».

Уже через несколько часов после окончательного решения начать войну в полную боевую готовность должны быть приведены: воздушные силы в больших соединениях, кавалерийские дивизии и моторизованные части, некоторые другие части армии и легкие суда морского флота, среди них — крейсера для войны против торговли противника. Затем в спешном порядке заканчивают мобилизацию и остальные части вооруженных сил.

Прочие части армии и остальные части военновоздушных и морских сил будут в полной боевой готовности на местах своего квартирования на второй день мобилизации. Все свернутые формирования, существующие в мирное время, и запасные части, необходимые для пополнения армии мирного времени, приводятся в боевую готовность на третий-пятый день мобилизации, и несколькими днями позже — формирования резерва ландвера, ландштурма, этапные части, осадные формирования и т. д. Одновременно формируются кадры для эрзац-формирований(1).
________________
1. Я беру эти данные исключительно из прошлого. Чем сильнее кадры армии, тем скорее может быть закончена мобилизация частей, существующих в мирное время. Франция, например, стремится привести в боевую готовность свою армию мирного времени в более короткий срок. — Автор.


Соответственно с ранней мобилизацией воздушных сил противовоздушная оборона должна быть приведена в действие уже через несколько часов после об'явления войны, т. е. после обнародования приказа о мобилизации и сообщения службы оповещения о воздушном противнике. В соответствии с быстрым приведением в боевую готовность неприятельских сил на границах, должна быть выставлена пограничная стража, и если имеется опасность скорого нападения неприятельских военных судов на берега, то необходимо немедленно обеспечить безопасность берегов и военных портов и установить новые ограждения фарватеров рек и берегов.

Для таких государств, как Италия и Франция с их горными и географически удобно расположенными границами, легко проводить мероприятия по прикрытию границ, не говоря уже с том, что Франция уже обеспечила безопасность своих границ заградительными укреплениями. В то же время бесконечно трудно стране, окруженной враждебными державами, действительно гарантировать границы от неприятельских вторжений, учитывая, что это может случиться без официального об'явления войны. Для такой страны это может явиться совершенно неразрешимой задачей. Попытка осуществить эту задачу может привести к такому раздроблению сил, которое будет иметь роковые последствия. В 1914 г. немецкому верховному командованию было невозможно действительно защитить юго-восточную часть провинции Восточной Пруссии. Если неприятель не прорвался туда в первые дни мобилизации, то это не благодаря мерам нашего охранения, а лишь в силу бездеятельности русских. Подобным же упущением со стороны противника об'ясняется тот факт, что английские легкие морские силы, может быть поддержанные даже всем английским флотом, не появились в Северном море, чтобы заблокировать германские порты.

К первым военным подготовительным мероприятиям относится подготовка стратегического развертывания, т. е. действия против находящихся в боевой готовности и отмобилизованных вооруженных сил противника. Нетрудно принять (в общих чертах) решение о распределении главных сил армии при стратегическом развертывании, если дело идет о ведении войны только на одном фронте, как это имело место в 1914 г. со стороны Франции, Бельгии и Англии. Обращение всех вооруженных сил против Германии само собой подразумевалось этими государствами. Тот же факт, что Англия и Франция не направили свои морские силы против германского флота, с тем чтобы нанести ему уничтожающий удар, повторяю, остается для меня необ'яснимой ошибкой неприятельского командования.

Также и для России вполне естественным представлялось сосредоточение всех вооруженных сил на западном фронте с целью уничтожения живой силы противника. Трудно об'яснимо, почему Россия главную силу направила против Австро-Венгрии, а не, по примеру своих союзников, против Германии как наиболее опасного противника и не использовала при этом свои морские силы в Балтийском море.

Что касается германского верховного командования, то оно разрешило правильно стоявшую перед ним задачу, сосредоточив лишь очень небольшие силы на востоке против России, в то время как главные силы направило против Бельгии и Франции, где должна была появиться еще и английская армия. Тот же факт, что германское командование не решилось привлечь морской флот к военной разведке на западе, столь же необ'ясним, как и образ действий английского флота. Мне кажется, что в этом сказалось отсутствие твердого, единого верховного командования, но об этом позже.

Австро-Венгрия сосредоточила свои главные силы в Галиции, но все же слишком большие силы назначила против Сербии, рассчитывая на быстрый успех на этом фронте и после на своевременное введение в дело всей массы победоносных войск против России. Но победа не удалась, так как венгерские железные дороги оказались слишком маломощными, и в результате австро-венгерские войска потерпели поражение там, где Австро-Венгрия искала главного решения, т. е. в России.

Приведение в боевую готовность вооруженных сил для целей войны путем стратегического развертывания требует полной оценки внешнеполитического положения, тщательного исследования условий на стороне противника и всех имеющихся у него возможностей, а также оценки географического положения театров военных действий и, наконец, полной ясности в отношении оценки собственных вооруженных сил. Если такое государство, как, например, Швейцария, может выставить вооруженные силы только для обороны своих границ, то едва ли оно может рассчитывать на успешную войну. «Тотальная» война требует поражения противника, следовательно Швейцария может обороняться только в том случае, если поражение противника возьмет на себя какая-нибудь другая держава.

Так же, как германское верховное командование в 1914 г., полководцы большинства государств, находящихся в неблагоприятных географических условиях, должны перед проведением стратегического развертывания поставить перед собой вопрос, который для многих из противников является таким, от поражения которого зависит исход войны, т. е. вообще «опаснейшим». Подобно тому, как при введении в бой войсковых частей от искусства командующего зависит создание центра тяжести удара, посредством которого достигается победа над противником путем наступления на его слабый пункт, так и в стратегическом развертывании для подготовки боевого центра тяжести соответственный центр тяжести всех вооруженных сил должен быть направлен против противника, который кажется наиболее «опасным». При этом необходимо стремиться к тому, чтобы война была перенесена на неприятельскую территорию. Против другого противника или противников необходимо вводить сравнительно небольшие части сил лишь для того, чтобы помешать воздействию этих неприятельских сил на решающие военные действия.

Для большей ясности я хочу напомнить, что с конца августа и до ноября 1914 г. совместно с военным руководством австро-венгерской армии мне удалось сковать значительно превосходящие силы русских и этим дать возможность германскому верховному командованию провести операцию на западе.

Возможно, что при особенно неблагоприятном географическом положении своей страны полководец решит даже задержать войсковые соединения в тылу на удобных железнодорожных линиях, с тем чтобы ввести их в дело в том или ином пункте, когда положение станет более ясным. Но при этом не должно быть ущерба для основного принципа, т. е. чтобы с самого начала противопоставить противнику всю свою силу. Совершенно исключается возможность, чтобы полководец при таком неблагоприятном географическом положении мог рассчитывать на то, чтобы не допустить противника на территорию своей страны и тем самым избавить ее от ужасов войны.

Даже в 1914 г. это было немыслимо на востоке. Здесь защита могла быть осуществлена только боями под Танненбергом и на Мазурских озерах, т. е. на германской территории.

Стремление защитить страну никогда не должно вести к раздроблению сил при разработке стратегического развертывания. В конце августа 1914 г. желание высшего командования очистить Восточную Пруссию от русских привело к посылке с западного фронта двух армейских корпусов уже во время решающего сражения ка Марне. Если часть страны должна быть отдана противнику, то еще при мобилизации необходимо принять меры, чтобы обеспечить уход способных к военной службе мужчин и вывоз всего ценного для ведения войны. Если же есть намерение зажечь народную войну, то тогда необходимо принять меры мобилизационного порядка и, наоборот, задержать всех прошедших военную подготовку.

Нельзя дать единого рецепта для стратегического развертывания; надо помнить одно: никакие вооруженные силы не могут быть слишком большими там, где решается исход войны, но против остальных частей противника надо вводить минимально необходимые силы.

Суровая воля должна с самого начала уметь использовать «последнюю винтовку».

Соответственно направив центр тяжести вооруженных сил, войска должны быть стянуты для наступления в решающем направлении именно там, где военное руководство решило искать первого решительного результата. На остальных театрах военных действий разрешение задач может быть многообразнее. В 1914 г. я разрешил вопрос на востоке победой под Танненбергом и на Мазурских озерах; это было возможно только при использовании слабых сторон противника.

Если бы таковых не оказалось, то возможно, что наряду с другими решениями стал бы вопрос об обороне р. Вислы, опираясь на ее укрепления и затем отходя за Вислу с задерживающими боями(2).

Таким образом, указания о том, как должна быть разрешена задача, не отдаются полководцем в приказах по стратегическому развертыванию. Необходимо четко и недвусмысленно установить самое задачу. Следует с особой строгостью придерживаться того, чтобы указания по стратегическому развертыванию касались только развертывания. Самой группировкой войск в районе стратегического развертывания должны предусматриваться будущие операции, но никогда не должно составлять планы операций, которые бы шли дальше первых донесений о противнике. Здесь конец бумажным соображениям, здесь начинается суровая действительность войны, а она не любит составления планов, а требует использования наличных слабых мест противника. Если они учтены в принятом планом направлении действий, то это, конечно, хорошо. Но никогда нельзя рассчитывать на то, что неприятельские действия будут в точности совпадать с теми, которые предположены были при разработке стратегического развертывания. Поэтому командование не должно, безусловно, цепляться за планы, хотя бы они соответствовали самым вероятным положениям противника(3).
__________________
2. Я убедительно подчеркиваю, что это не входило в мои планы в августе 1914 г. — Автор.
3. В главе «Составные части вооруженных сил и их применение» книги «Тотальная война» Людендорф пишет: «Тотальная война подразумевает боевое решение и потому неумолимо требует от командования наступления в решительном пункте. Искусство вождения на суше, на воде и в воздухе состоит в том, чтобы располагать превосходством в численности и в действии оружием, т. е., образовав центр тяжести усилий, нанести поражение противнику в его слабом пункте и в таком направлении, где можно победу над противником превратить в полное поражение. При этом, очевидно, внезапность будет иметь особое значение» (стр. 75). — Ред.


План наступления Шлиффена против Франции отлично подходил к условиям 1904—1905 гг., но вовсе не для 1914 г., когда определенно нужно было ожидать продвижения больших сил французской армии в Лотарингию. Мольтке, правда, изменил его, но не смог полностью освободиться от плана Шлиффена, который хотел достичь победы путем захождения армий влево вокруг точки вращения у Диденгофена, предполагая захватить там противника, принудить его к бою с охватом его левого фланга, нанести ему в ходе этого боя уничтожающее поражение и таким же способом уничтожить последовательно другие части армии противника. Но, таким образом, выпадало использование других слабых мест, фактически «поставляемых» противником. Командование колебалось; вообще невозможно, чтобы когда-либо один начальник проводил план другого, если он не сможет сделать его своим.

Если военное командование располагает превосходными морским силами, то представляется простым решение направить флот для решительного сражения с подлежащим розыску противником. Если этого превосходства не имеется и флот явно слабее флота противника, то было бы нецелесообразно отдавать его на явное истребление флоту противника. Как и на суше, там, где нельзя искать решения, надо выбирать сдерживающий и уклончивый способ действий, так же надо действовать и на море в случае превосходства неприятельского флота. Но также и здесь нельзя давать рецептов относительно того, как именно можно ослабить неприятельские морские силы, так как никто не знает, какие представятся возможности для ослабления противника путем частичных успехов. Во всяком случае, намеченное введение в дело морских сил должно соответствовать идее общего руководства военными действиями страны. В рамках общих военных действий предусматривается быстрое открытие крейсерской войны на воде и под водой и определяются те особые зоны заграждения морских сообщений у берегов неприятельской страны, в которых может быть потоплено любое прибывшее судно, хотя бы оно и было нейтральное.

Не иначе обстоит дело и с воздушными силами. Я не говорю о тех частях воздушных сил, которые с самого начала войны являются органической составной частью армии или флота. Я имею в виду массу ВВС, которая предназначена для планомерного об'единенного введения в дело, для достижения превосходства в воздухе. Оно должно быть достигнуто там, где прежде всего отыскивается стратегическое решение. В указаниях для стратегического развертывания воздушные силы должны быть распределены так же, как и войска, и должны быть подчинены только определенным командным инстанциям на суше или соответственно на море. Иначе нельзя поручиться за единство действий, а оно всегда является решающим.

Таким образом, перед директивами по развертыванию, как основе военных действий стоят большие задачи. Мольтке (старший) однажды сказал, что ошибки в первоначальном развертывании нельзя уже исправить в ходе всей войны. В наше время, когда налицо имеется необыкновенно широкое развитие железнодорожной сети, эти слова частично (именно частично) утратили свое значение.

В мирное время будет хорошо на особых занятиях проверять целесообразность приказов для стратегического развертывания, противопоставляя на бумаге намеченные мероприятия вероятным мероприятиям противника и проводя решениями командования военные действия обеих сторон. Возможно при этом достичь относительной ясности и заострить внимание на возможностях, которые могут иметь место в действительности, но никогда военное командование не должно дать себя увлечь такими теоретическими изысканиями и в действительной боевой обстановке применить на противнике «определенный план».

С приведением в боевую готовность войсковых частей нельзя допустить ни одной минуты проволочки. Враждебные действия начнутся непосредственно после решения начать войну и даже прежде, чем будут проведены большие железнодорожные перевозки, согласно указаниям по стратегическому сосредоточению армии. На границах «винтовки сами начнут стрелять». Стоящие в мирное время у самой границы моторизованные части или кавалерийские дивизии будут пытаться прорваться на неприятельскую территорию, если она частично открыта или не защищена. Однако, такое нападение может повести к серьезной неудаче(4).
_________________
4. В 1914 г. считали вероятным вторжение русской конницы в Восточную Пруссию. Но она не доставила нам этого удовольствия. — Автор.


Центр тяжести военных действий лежит теперь в применении об'единенных воздушных сил для достижения господства в воздухе и одновременно для разрушения железнодорожных перевозок противника по стратегическому развертыванию и против аэродромов. В результате последуют воздушные бои. Само собой разумеется, что при проведении вытекающих отсюда задач население будет втянуто в районы стратегического развертывания. Насколько далеко при этом воздушные силы будут направлены для бомбардировки расположенных глубоко в тылу неприятельской страны важных индустриальных центров, — этот вопрос пока остается открытым.

Вслед за указанными воздушными боями через 48 часов, а может быть и раньше, последует выход морского флота в полном составе для решающего сражения или стягивание флота для выполнения данных ему в указаниях по стратегическому развертыванию задач, которые, по всей вероятности, вызовут большие бои на море. Эти бои идут параллельно со все более действительной крейсерской торговой войной на воде и под водой и вместе с развитием блокады.

Действия армии могут начаться только несколько позже; массы не могут, так сказать, перелететь через границу. Они должны быть по большей части перевезены из глубины страны большими, тщательно подготовленными железнодорожными потоками к границе, где получат боевое назначение. Об использовании для этого автотранспорта не может быть и речи(5).

Во время мировой войны военные операции начались через 14 дней после об явления мобилизации. Сейчас этот срок может быть сокращен. Следует считать, что только после окончания стратегического развертывания начнутся военные действия в большом масштабе.

Здесь, как и с началом военных действий морских сил, воздушные силы выступят в непосредственном взаимодействии с армией и флотом.

Нет сомнения, что к концу второй недели войны военные действия развернутся на всех театрах военных действий. Они выльются в разные формы, смотря по тому, будут ли обе стороны бороться за решительный исход войны или же к решению будет стремиться только одна сторона, тогда как другая будет избегать этого. Силы сторон будут везде противопоставлены друг другу, хотя бы и в совершенно различных количествах. За предварительными передвижениями армий и оборонными мероприятиями будут непосредственно следовать сражения и бои(6).

На том театре военных действий, где противники будут добиваться исхода войны, будут вестись сражения с огромным расходом человеческих жизней и огневых средств в течение многих дней на широких фронтах в сотни километров, по тем принципам, которые я изложил в предыдущем разделе(7).
________________
5. Считать, что с применением автострад и грузовиков железные дороги потеряли свое значение для стратегического развертывания, — это опасная мечта. Для начала боевых действий необходимы целые армейские корпуса из всех родов войск и служб. Их будет невозможно перевезти на автомобилях. Автомобили и автострады имеют значение в другой обстановке, например для отражения неприятельского местного прорыва или против внезапно наступающего неприятеля, т. е. для подвижной обороны и местных операций. — Автор.
6. «Решительный исход сражения дает решительный исход воины. Сражение — это важнейший акт войны. В нем находят себе применение боевые соединения. Собранная сила должна быть развернута против противника, чтобы сперва подвергнуть его уничтожающему действию подавляющего огня» (Людендорф, Тотальная война, стр. 68).
7. Подход к полю сражения рисуется автору в прежних формах:

«В сухопутной войне проблема сводится к тому, чтобы двигаться медленно и непрерывно навстречу друг другу со скоростью 4—5 км в час, по 25—30 км в день, на фронте в несколько сот километров маршевыми колоннами глубиной в 20 км и более и затем направлять их в громадные встречные бон. Увеличение почасовой скорости и суточных переходов моторизованных соединений ничего не может в этом изменить. Центр тяжести усилий в требуемом направлении образуется сближением колонн, их глубиной и эшелонированием» (Людендорф, Тотальная война, стр. 80).

Особое значение придается достижению огневого превосходства: «Бой начинается с дальних расстояний и в целях доведения до крайнего усиления действительности огня должен быть перенесен все ближе к противнику... Продвижение возможно лишь при условии, что действие оружия противника мало-помалу исключается. Поэтому бой требует много времени, часто целые дни» (стр. 71).

Сочетанием в бою огневой силы различного оружия должно быть достигнуто огневое превосходство на решительном пункте (стр. 72).

Достижение огневого превосходства требует широких фронтов и охватов.

Для достижения огневого превосходства нужно привести в действие против неприятеля имеющееся огневое оружие; отсюда — необходимость в широких фронтах.

Наивыгоднейшим образом складываются условия для сосредоточения огневой силы против неприятеля, когда он охвачен наступлением, а сам может действовать лишь в одну сторону. Тактическое и стратегическое искусство должно создавать такие положения... Но ошибочна идея — поразить противника во фланг, не атакуя с фронта (стр. 73). — Ред.


В августе 1914 г. после предварительных боев уже 20—24 августа сражение распространилось по всему длинному фронту армий. Бои продолжались и достигли своего рокового напряжения 9 сентября. Боевой фронт достигал 300 км.

Возможно, что этим сражениям будут предшествовать и далее им сопутствовать бои моторизованных дивизий в рамках передвижений перед фронтом или на крыльях армии.

Если фактически удалось бы в соответствующем месте вызвать действительно решительное (генеральное) сражение и, развивая его, довести дело до развязки войны, как этого ожидали германское верховное командование и наши враги от первых операций и от вытекающих из них сражений, то тогда это был бы хороший результат для победившего народа и его армии. Но при массовых призывах в армию, при большом количестве запасных формирований, стоящих за разбитой армией, при разработанной по-современному железнодорожной сети, позволяющей легко производить переброски и сосредоточение частей армии, все же будет почти невозможно достичь исхода войны в первых сражениях. После успешных сражений война будет продолжаться даже и в том случае, когда было нанесено поражение одному противнику, и тем более, когда надо победить одного противника за другим, как я предлагаю сделать это ниже. Против этого другого противника, уклоняясь от решительного с ним боя, к которому он стремится, могут быть применены затяжные бои на широких фронтах, быть может с участием моторизованных войсковых соединений, или же могут быть предприняты оборонительные бои. Однако, победа в наступлении, одержанная мною в августе 1914 г. в сражении под Танненбергом в Восточной Пруссии на «второстепенном театре военных действий», все же остается самым действительным военным методом. Вполне понятно, что существует определенное опасение начать отступление, так как отступление всегда бывает вызвано тактическим отходом. Но военный опыт показывает, что армии переносят отступательное движение без ущерба для их сомкнутости, если они производятся частью, питающей доверие к своему командованию, крепко держащему его в своих руках, и если отступление организовано не второпях, а заблаговременно. В конце концов, эти отступательные операции на суше имеют такое же значение, как в воздухе и на воде, когда после сражения части производят движение назад на свои базы, даже и после победных боев.

Решительность и гибкость военного руководства характеризуют проведение войны. Одна только подвижность в состоянии уравнять силы, даже если и есть перевес на стороне противника. Здесь снова железные дороги сохраняют свое прежнее значение для ведения войны.

В 1914 г. не сбылись мечты германского верховного командования разбить на западном фронте превосходные силы противника. Оно не решилось в нужный момент назначить для ведения войны новый центр тяжести усилий, т. е. обратиться в ноябре 1914 г. с решающим военным действием против России.

Я напоминаю, что мне удалось на востоке разбить неприятельскую армию в августе в битве под Танненбергом и в сентябре в битве у Мазурских озер. Затем моя армия была перевезена по железной дороге в Верхнюю Силезию, с тем чтобы снова подтолкнуть австрийскую армию к наступлению на реках Сан и Висле. При этом наступлении неприятельские силы были разбиты, но затем русскими было оказано сопротивление на реках Сан и Висле и к югу от Варшавы. В результате под натиском превосходных сил противника пришлось отступить к Верхнесилезской границе. После этого отступления наши части снова были продвинуты по железной дороге на Гнезен (Гнезно), Хохензальц (Быдгощ) и Торн, чтобы вместе с частями 8-й армии из Восточной Пруссии, которые тоже были подвезены по железной дороге, повести наступление на правый фланг неприятельской армии, перед которым мы перед этим отступили.

Легко было бы нападать на противника, если бы он не стрелял, и также легко было бы разбить противника, если бы он сам подставил себя под удары или если иметь над ним большое превосходство в силах.

Но этого обычно не бывает. И даже в таких случаях образ действия противника остается неизвестным. Надо учесть слабые места на своей стороне, так как эти слабые места может использовать сам противник, так же как и его слабые места должны быть использованы нами. Только тот может достигнуть успеха, кто захватит инициативу действий в свои руки. Решающая победа в одном пункте мешает противнику использовать слабые места на другом.

Если бы в стратегическом развертывании Шлиффена левое крыло германской армии у Саарбрюкена было бы значительно потеснено превосходящими французскими силами, то дальнейшие успехи на правом крыле германских армий не могли бы оказать должного воздействия. При проведении «тотальной» войны, военная операция следует за операцией, сражение за сражением; возможно, что будут наступать более или менее значительные перерывы, для того чтобы набраться сил. Возможно даже, что война снова превратится в позиционную на широких, непоколебимых и неохватываемых фронтах, пока, наконец, война не окончится, и окончится она не в результате поражения одной из военных держав, но по причине развала одного из ведущих войну народов. Марши и сражения потребуют от войск исключительного духовного и физического напряжения. Поражения действуют подавляюще, победы только временно поднимают дух. Убитые и раненые выбывают из рядов армий. Их заменяют запасные бойцы, которые не связаны боевым товариществом с оставшимися в живых. Два мира противопоставляются в лице старых бойцов и молодого запаса, даже если этот запас обладает необходимой моральной стойкостью.

После первых и последующих сражений надо будет подвозить в войсковые части запасы людей, боевых припасов и снабжения всякого рода. На тыловых сообщениях армии и на этапных путях между армией и страной возникает оживленная деятельность.

Эрзац-формирования после об'явления мобилизации будут скоро закончены. Частично в них войдут и обученные, но большей частью это будут необученные военнообязанные. Как ни трудна подготовка пехоты, но она все же наиболее проста по сравнению с подготовкой других родов оружия. Таким образом, эта важная часть вооруженной силы может сохранить свою численность. Лишь с недостатком запаса, как это случилось в мировую войну в Германии, силы пехоты начнут снижаться. Труднее подготовка рекрутов других родов оружия. Особенно же затруднительно образовать запас летчиков, поскольку с подстреленным самолетом обычно погибает и его экипаж.

Не легче поставка всякого рода военного снабжения. Промышленность должна поставить огромное количество боевых припасов. Поставка должна прибывать тем быстрее, чем ограниченнее запасы мирного времени. Остается открытым вопрос, будут ли прибывать боеприпасы такого же качества и такой же надежности, как в мирное время. То же касается поставки пулеметов, орудий и т. п. Это требует также времени и много времени... Еще труднее замена самолетов с их моторами и тем более военных кораблей.

С об'явлением мобилизации проводятся финансовые, экономические и внутренне-политические мероприятия, которые регулируют жизнь народа и ход хозяйства, сохраняют единение народа и должны устранить раздражение «недовольных»...

Чем продолжительнее война, тем труднее поддержание хозяйства и покрытие потребностей народа и армии. Это осуществимо, если воюющие страны имеют исключительно выгодное географическое положение и питаются из так называемых нейтральных стран, как это делалось в Англии, Франции и Италии за счет США во время мировой войны. В противном случае, наступает ужасающее психическое напряжение для ведущих войну народов, которое растет по мере роста недостатков продовольствия, одежды и поступления известий о недостатках военного снаряжения в вооруженных силах страны.

Затем сказывается еще и другое обстоятельство: с увеличением продолжительности войны, с ростом нужды растет и недовольство населения. Неудачи, извещения о потерях в боях убитыми и ранеными действуют удручающе. У народа, на территории которого ведутся сражения, к этому присоединяются еще страдания от боев. Население бежит внутрь страны и вносит туда тяжелое настроение. Неизвестность относительно участи соотечественников в занятых неприятелем областях еще более усугубляется. Наконец, потери в населении от воздушных нападений в глубоком тылу и, быть может, растущий голод сделают испытания еще более тяжкими.

Продолжая добиваться решающего сражения на фронте, командование попытается в то же время при помощи имеющихся средств нанести удар хозяйству и населению страны противника. Теперь именно наступает момент, когда эскадрильи бомбардировщиков будут направлены против об'ектов, действуя с величайшей беспощадностью.

Победоносная армия, развивая успешные действия, может избежать разложения духа, но армия, ведущая борьбу в состоянии тяжких лишений, сделать этого не сможет. Связь между вооруженной силой и народом в течение войны всегда самая тесная. Этому способствуют прибывающие запасные, отправки в тыл раненых и возвращение выздоравливающих, почтовая корреспонденция и т. п. Армия распадается вместе с народом, и тогда война примет такое же течение, как в минувшую мировую войну.

В мировой войне воюющим державам не удалось вызвать решения войны одним решительным сражением на поле битвы. Война выродилась в позиционную на огромных фронтах. Но наши враги все еще старались сильными атаками на востоке и на западе достигнуть боевого решения и обеспечить за собой инициативу действий. Мне удалось достигнуть боевого решения против Румынии и позднее против Италии.

Но это не привело к развязке войны. С привлечением к участию армии США и вследствие подавляющего превосходства материальных средств, наш противник на западе смог, наконец, атаковать германскую армию тогда, когда она уже не смогла устоять против натиска противника и стала отходить до тех пор, пока не была остановлена революционным правительством в согласии с высшим командованием. То же самое произошло перед этим с болгарской и австро-венгерской армиями. Вместо исхода войны путем решительного сражения получился исход войны путем революции, в хвосте которой поплелось командование. Такой исход войны как раз отвечает существу «тотальной» войны при теперешнем настроении духа народов.

Военный зарубежник. 1936. № 4.