Пятнадцать лет назад, в своем постановлении от 16 мая 1934 г. «О преподавании истории в школах СССР» Совет Народных Комиссаров Союза ССР и ЦК ВКП(б) указали на неудовлетворительную в то время постановку преподавания истории в школах. Главным недостатком учебников истории, а также самого преподавания этого предмета был их отвлеченный, схематический характер. Товарищ Сталин писал о причинах недостатков, присущих ряду исторических трудов. Они сводились в основном к тому, что исторические явления излагались вне связи с историей страны, события и факты описывались без необходимого марксистского объяснения, периодизация событий делалась неправильно, нередко неправильной была и конструкция самого труда.
Всякое выходящее в свет историческое исследование, в том числе и военно-историческое, разумеется, должно быть написано с учетом указаний, сделанных в постановлении партии и правительства. К сожалению, этого нельзя сказать о вышедшем первом томе труда генерал-майора артиллерии в отставке Е. 3. Барсукова «Артиллерия русской армии»(1).
_______________
1. Генерал-майор артиллерии в отставке Е. 3. Барсуков. Артиллерия русской армии (1900—1917 гг.), том 1. Военное издательство МВС Союза ССР, Москва, 1948 г. 392 стр., цена 17 руб.
Труд генерала Барсукова состоит из семи частей, объединенных в четыре тома. В рецензируемом нами первом томе рассматриваются вопросы организации артиллерии и вооружения русской армии. Надо отдать должное автору: он изучил и использовал огромное количество архивных документов, проделал большую работу по подбору, и систематизации материала. Сохранившийся собственный архив и архивы других лиц дали ему возможность хорошо иллюстрировать книгу ценными историко-статистическими данными о формировании полевой, легкой, горной и гаубичной артиллерии, о состоянии крепостей, о плотности артиллерии на 1 км фронта и некоторыми другими.
Несмотря, однако, на обилие фактического материала, книгу генерала Барсукова нельзя признать удачной. Она страдает всеми недостатками, отмеченными в свое время в постановлении партии и правительства. Автор рассматривает исследуемые вопросы вне связи с политическими и экономическими условиями страны. Он перечисляет факты, события и явления, не подвергая их анализу. В толковании ряда вопросов у автора явна тенденция преклонения перед заграницей и иностранными «авторитетами».
Историю русской артиллерии периода подготовки первой мировой войны нельзя рассматривать изолированно от истории русской артиллерии вообще, истории, насчитывающей свыше шести столетий. Нам кажется, что труду генерала Барсукова необходимо было предпослать краткую историческую справку об основных вехах развития русской артиллерии и особенно о тех принципиальных факторах, которые оказали решающее влияние на состояние артиллерии в годы, предшествовавшие первой мировой войне.
Книга пестрит излишне подробными описаниями фактов, не представляющих для читателя интереса. Какую, например, военно-историческую ценность представляет рассказ о создании осадной артиллерии, из которого читатель узнает, что совещание у генерал-инспектора артиллерии (стр. 82) было созвано по инициативе последнего, что было решено в спешном порядке составить проект, что проект, составленный состоявшим для поручений при генеральном инспекторе артиллерии Барсуковым, был одобрен, что послана была телеграмма главковерху, что тогда-то дежурный генерал делал такие-то доклады, и прочие подобные повествования, не имеющие исторического значения.
Крупнейшим недостатком книги является аполитичность в изложении материала, слепое преклонение перед иностранными авторитетами. Больше того, автор книги берет под сомнение и даже считает ошибочной организацию Высшего артиллерийского управления, созданного уже при советской власти — в декабре 1917 г. (стр. 44).
Как это ни странно, но высшими авторитетами в оценке качества и боевых свойств артиллерийского вооружения для автора являются Эрр, Гаскуэн и Кюльман, ссылками на которых испещрен весь том. Поражает почти полное игнорирование взглядов русских артиллеристов на трактуемые в книге вопросы. Только в заключение автор вскользь упоминает о некоторых из них (стр. 382). Но и здесь, при оценке качеств боевой техники, сконструированной русскими артиллеристами, основным критерием для автора являются не прекрасные результаты, продемонстрированные нашей техникой на поле боя, а факт присуждения золотых медалей на парижской выставке.
Чтобы подтвердить правильность решения о введении на вооружение горной пушки образца 1909 г., автор прибегает к такому сомнительному авторитету, как никому неизвестный майор французской армии Бруссо, который, по словам автора, приветствовал использование горной артиллерии в полевом бою и сделал вывод, что «горная артиллерия — это лучшая артиллерия для сопровождения атакующей пехоты» (стр. 224).
Говоря о важном значении воздушного наблюдения в артиллерии, автор отсылает читателя к другому «авторитету» — французскому полковнику Этьену и даже цитирует такое его высказывание: «Вследствие того, что сомкнутые построения не могут противостоять в открытую современным снарядам, сражение начинается нескончаемой игрой в прятки, где артиллерия, роль которой сводится к роли пугала, служит главным образом для того, чтобы за ставить противника укрываться, искать закрытий». И далее: «Ни одно техническое достижение нельзя сравнить с введением на вооружение артиллерии самолетов» (стр. 336). Последнее, явно абсурдное положение, выдвинутое французским полковником, автор книги выделяет, подчеркивает, стремясь тем самым придать ему особое значение.
В рецензируемом нами труде деятельность отечественных артиллеристов освещается крайне скупо, недостаточно. Так, говоря о зенитных орудиях, автор книги пишет только о Тарновском, как инициаторе создания в России специально зенитных орудий, и лишь вскользь упоминает о Лендере. Между тем Лендер вложил колоссальный труд в создание зенитной пушки, дал ее оригинальную конструкцию, решил проблему увеличения скорострельности. Кстати заметим, что описание истории зенитной пушки этим и ограничивается. В книге ни слова не сказано о дальнейшем усовершенствовании пушки образца 1914 г.
Автор старательно поднимает на щит славы «выдающихся теоретиков французских артиллерийских мастерских Пюто». Он спешит солидаризироваться с генералом Эрром в оценке французской 75-мм зенитной пушки, «совершенство которой не было с тех пор превзойдено, ни даже достигнуто никаким другим французским и иностранным орудием» (стр. 291). В 1914 г. имелась лишь одна такая пушка. Генерал Барсуков отмечает это, но тут же торопится довести до сведения читателя, что зато в 1916 г. во французской армии они появились в гораздо большем количестве, чем зенитная пушка образца 1914 г. в русской армии.
Все эти экскурсы понадобились генералу Барсукову для того, чтобы подтвердить высказанную им мысль об отставании России в области зенитного вооружения от бывшей союзницы — Франции.
Тенденция принижения русской артиллерийской техники перед иностранной проявляется в книге неоднократно. Автор старается даже обосновать это тем, что «недостаточное знакомство Арткома с достижениями импортной артиллерийской техники служило одной из причин отсталости вооружения русской артиллерии, в особенности тяжелой» (стр. 205).
Автор книги восхищается успехами германской промышленности в создании дальнобойных пушек, где якобы «благодаря высокому развитию научно-технической мысли» удалось решить вопрос, «не прибегая к изысканиям по сооружению сверхдальнобойных электрических или механических орудий» (стр. 286). Он списывает применение немцами 21-см пушки «Колоссаль» против французов, не делая при этом даже элементарного военно-научного и технического анализа и выводов. Между тем известно, что стрельба из пушки «Колоссаль» показала почти полную непригодность этого орудия для боевого использования.
Автор книги надоедливо часто говорит о преимуществах французской военной техники над русской, о влиянии французской научно-технической мысли на развитие артиллерийского вооружения в России. Однако он все же вынужден признать, что «во Франции в течение 1915 и 1916 гг. при стрельбе чугунными снарядами было испорчено около 6 000 полевых 75-мм пушек, из которых 3 100 разорвались и 2 900 получили раздутие каналов стволов, причем несколько тысяч артиллеристов было ранено и убито» (стр. 311). Отсюда видно, насколько трудно автору книги сводить концы с концами, если он наряду с бесконечными восхвалениями вынужден приводить такие факты. Но при всем этом он все же старательно отмечает малейшие успехи иностранных фирм и ученых, заботливо сохраняя для потомства их имена. Здесь мы встречаем и способ изготовления аммонийного пороха Краузе в Германии, и диски Маландрена в Мейлли (несмотря на их весьма несущественную значимость), и синтез аммиака Габера в Германии. Имя последнего упомянуто в книге также в связи с его предложением... применять отравляющие вещества в качестве боевых средств. И в этом случае автор не дает должной оценки человеконенавистническому характеру этого предложения, противоречащего международным конвенциям.
То же самое можно сказать о неоднократных попытках популяризировать фирмы Шнейдер-Крезо, Круппа, Виккерса, Эргардта и такие никому неизвестные имена, как американец Хаскель, француз Дела-мар-Мазо и др. Но читатель будет напрасно искать в книге имена талантливых русских пороходелов. О них автор вскользь и оптом вспоминает на стр. 300. Он пишет, что «в результате работ русских пороховых заводов и Артиллерийского комитета ГАУ, в составе которого находились крупные ученые химики, получившие мировую известность, производство пороха в России стояло на высокой ступени развития, почти ни в чем не уступая пороховому производству Германии, занимавшей, как известно, первое место в мире в отношении развития науки химии и химической промышленности». Но разве неизвестно, что все величайшие открытия в области химии сделаны русскими учеными, связаны с именами таких корифеев науки, как Ломоносов, Воскресенский, Бутлеров, Менделеев и другие.
Читатель не найдет имен создателей русской звукометрической аппаратуры, приоритет которых, даже по свидетельству автора, несомненен (стр. 340). Вместе с тем, в книге по какому-то странному недоразумению популяризируется имя статс-секретаря Безобразова (стр. 284), этого прожектёра, бесцельно тратившего средства на явно нелепую затею. В частности, его проект центробежного орудия автор считает «интересным предложением».
В своих высказываниях генерал Барсуков доходит до того, что махрового реакционера, председателя российской государственной думы Родзянко возводит в ранг прогрессивного деятеля, а военного министра Сухомлинова, этого немецкого шпиона, превращает в деятеля, якобы пекущегося о развитии артиллерийского вооружения. Автор книги сетует на то, что-де даже в суровых условиях войны «внутри военного министерства... не замечалось стремления к дружному единению в работе», и, точно не ведая о причинах поведения Сухомлинова, приводят отзыв последнего о Главном артиллерийском управлении: «что же я могу сделать в отношении этого ужасного ведомства, с которым борюсь с самого начала моего назначения военным министром?» (стр. 24). Примерно то же самое автор книги пишет и о Гучкове, забывая, что без правильного понимания политических взглядов и устремлений того или иного деятеля нельзя оценивать его взглядов по конкретному вопросу. Всякая наука, а историческая тем более, партийна, но партийной оценки событий и людей автору «Артиллерии русской армии» явно недостает.
Кинга генерала Барсукова изобилует многочисленными повторениями, зачастую совсем ненужными. На протяжении первых 24 страниц читатель четыре раза узнает о враждебном отношении генерала Поливанова к начальнику Главного артиллерийского управления генералу Кузьмину-Караваеву. Много раз повторяется утверждение автора о том, что для успешного развития артиллерийского вооружения необходима совместная работа Генерального штаба и Главного артиллерийского управления, причем, по мысли автора, первый должен определять войсковые требования к артиллерия, а второй — технические. В книге несколько раз приводится характеристика 76-мм пушки, в которой отдается дань отличным баллистическим качествам этого орудия, но тут же показывается его бессилие против укрытых целей. Автор ссылается на опыт русско-японской войны, который якобы подтвердил слабость действия пуль шрапнели 76-мм русской пушки при стрельбе по далеко расположенным целям. «При стрельбе на большие дальности, — пишет генерал Барсуков, — убойность шрапнельных пуль вообще недостаточна» (стр. 216).
Так за общими фразами, вроде «по далеко расположенным целям», «при стрельбе на большие дальности», принижаются качества этой отечественной пушки. Автор как бы случайно забыл объяснить, что он называет большими дальностями. Конечно, на предельных или близких к предельным дальностях убойность пуль будет постепенно уменьшаться. Отметим кстати, что даже скорость полета самого снаряда уменьшается с увеличением дальности Однако неоспорима большая убойность пуль русской шрапнели на дальности до 4 км, а такая дальность для данного снаряда и вида стрельбы по живой силе противника является вполне достаточной.
Ненужным повторениям тех или иных положении, перечислению фактов и событий, не имеющих серьезного военно-исторического значения, а также материалам чисто мемуарного характера отведена значительная часть книги. Но автор так и не дал нужного анализа исторических фактов и событий, сопутствовавших организации и вооружению русской артиллерии. Он не объяснил даже причин, почему батареи легкой и горной артиллерии были восьмиорудийными, конные и мортирные — шестиорудийными, батареи тяжелой артиллерии — четырехорудийными, предоставляя, видимо, читателю возможность самому догадаться об этих причинах. Данные о формированиях артиллерийских частей, приведенные на стр. 61, 84 и 259, не подвергнуты анализу. Исторические материалы в книге использованы не всегда с должной тщательностью (стр. 212). В обширном труде не нашлось места для схем организации артиллерийских батарей, дивизионов и бригад, организации пехотной дивизии русской армии, сопоставлением и анализом которых в сущности только и можно выявить целесообразность той или иной формы организации.
Вызывает удивление утверждение автора о неосуществимости полета реактивных снарядов, над чем, как пишет генерал Барсуков, «усиленно работают до настоящего времени» (стр. 320). А ведь труд издается в 1949 г.! При этом изложение ведется так, будто автор подвергает сомнению целесообразность и возможность применения реактивных снарядов.
Разбирая проблемы реактивных снарядов, генерал Барсуков пишет, что «теория полета невращающихся снарядов в воздухе была совершенно не разработана русскими артиллеристами...» (стр. 320). Он, видимо, не придает значения работам генерала К. И. Константинова, проведенным в середине XIX века в области конструирования боевых ракет.
К. И. Константинов уже в пятидесятых годах прошлого века создал теорию движения ракеты, создал единственные в мире приборы для производства научных опытов, добился увеличения кучности стрельбы и дальности полета ракет, намного превосходящие все заграничные образцы боевых ракет того времени. При слабом развитии вопроса о движении ракет К. И. Константинов на основе многочисленных научных испытаний пришел к выводам, во многом верным и для современных реактивных снарядов. Автору книги не мешало бы вспомнить и труды гениального русского ученого К. Э. Циолковского, в 1903 г. опубликовавшего свою знаменитую книгу «Исследование мировых пространств реактивным» приборами». В этом труде знаменитый ученый на основании законов теоретической механики обосновывает теорию полета ракеты.
Автору книги должно быть известно также, что теорией полета невращающихся продолговатых снарядов занимался русский ученый П. Л. Чебышев, который дал ее разработку, правда, неприменительно к ракетным снарядам.
Немало неточностей допускается в книге, когда ее автор углубляется в технические вопросы. На стр. 215, например, указывается, что большая начальная скорость влечет за собой меньшую устойчивость орудия. Такая трактовка вопроса не точна, так как устойчивость определяется также конструкцией и весом системы, а не только величиной начальной скорости.
На стр. 280 провозглашается предел возможной начальной скорости для обыкновенных орудий, «приближающийся в общем к 1000 м/сек», что, безусловно, неверно, так как начальная скорость у многих современных орудий значительно больше.
На стр. 281 автор делает новое странное «открытие». Он объявляет киловатт единицей измерения работы, а не мощности, чем он на самом деле является.
На стр. 222 приводится заключение Артиллерийского комитета о непосильной для лошадей тяжести вьюков горной пушки, поскольку их вес был от 120 до 140 кг, за исключением патронного вьюка. Цифры эти расходятся с приведенными на следующей странице данными о весе системы в боевом положении. Это — небрежность, впрочем, не единственная в книге.
Генерал Барсуков упрекает русских в пренебрежении одним из принципов военного искусства — «не уступать в вооружении противнику», — якобы «установившемуся еще в эпоху Наполеона». Известно, однако, что в войнах, происходивших значительно раньше, русские военачальники всегда придерживались этого принципа. Далее, о какой наполеоновской эпохе говорит автор книги? Такой эпохи не было.
Наконец, о названии книги. Автор назвал ее «Артиллерия русской армии», а вопросы, излагаемые в ней, относятся к периоду с 1900 по 1918 г. История русской артиллерии имеет значительно большую давность — с 1389 г., а некоторые историки считают с 1382 г.
Мы далеко не исчерпали всех неточостей и ошибок, содержащихся в первом томе труда генерала Е. 3. Барсукова «Артиллерия русской армии». Но и сказанного достаточно, чтобы притти к выводу, что издана неполноценная, аполитичная книга, принижающая роль и значение русской артиллерийской техники, не воспитывающая у читателя законной гордости за достижения отечественной науки и техники и многочисленную славную плеяду русских ученых.
Автор забыл, что в сущности все величайшие научно-технические открытия имеют своими истоками Россию — страну великого и талантливого народа. Забвение настоящих, истинных творцов научных и технических открытий привело автора к преклонению перед иностранными «авторитетами».
Книга генерала Барсукова требует коренной переделки.
Гвардии генерал-лейтенант артиллерии Н. ЖДАНОВ.
Подполковник М. НАУМЕНКО.
Военный вестник. 1949. № 11 (июнь).