С тех пор как в своем меморандуме от 7 марта 1936 года Гитлер официально поставил вопрос о возвращении Германии колоний в качестве составной части урегулирования ее отношений с Англией и Францией, проблема колоний заняла важнейшее место в англо-германских отношениях.
Английские правящие круги приходили в трепет при одной мысли, что раздел колоний, зафиксированный в Версальском мирном договоре, может быть подвергнут пересмотру. Что же касается Гитлера, то, выдвигая свои требования, он не имел в виду начать осуществление своих агрессивных планов с решения колониального вопроса, но рассчитывал таким путем добиться уступок от Англии и Франции в других вопросах, и прежде всего получить свободу действий в Центральной и Восточной Европе.
В 1936 году по заданию английского премьера комитет имперской обороны создал специальный подкомитет во главе с лордом Плимутом, которому было поручено подробно изучить все аспекты возможной передачи Германии ее бывших колоний, полученных Англией и другими странами после первой мировой войны (PRO, Cab. 27/626, р. 34).
В докладе подкомитета от 9 июня 1936 года говорилось, что передача Германии подмандатной территории «вызывает возражения, которые представляются непреодолимыми». В то же время «прямой отказ правительства его величества обсуждать колониальный вопрос не представляется возможным, если требуется добиться общего урегулирования с Германией». В случае «если придется рассматривать передачу территории, то менее всего возражений будет вызывать присоединение к нам Франции в деле передачи полностью или частично Того и Камеруна. В таком случае наш вклад будет значительно меньше вклада Франции... Передача Танганьики вызывает столь серьезные возражения, что осуществлять ее нельзя» (там же, стр. 50).
Как известно, основная часть Того и Камеруна, согласно Версальскому договору, отошла к Франции, а не к Англии. Танганьика же была наиболее богатой из прежних германских колоний, и владела ею Англия. Таким образом, в докладе отчетливо просматривалась основная установка английского правительства: если будет решено уступить требованиям Германии, то это должно быть сделано прежде всего за счет владений других стран. В то же время в докладе Плимута указывалось, что любые уступки Германии в колониальном вопросе должны быть составной частью общего урегулирования с Германией по вопросам, вызывающим беспокойство в Европе (там же, стр. 43).
21 июля 1936 года доклад подкомитета Плимута рассматривался на заседании внешнеполитического комитета. Иден предложил «незамедлительно дать отрицательный ответ» на требования Германии (PRO, Cab. 27/622, р. 24). Канцлер казначейства Невиль Чемберлен высказывался против передачи Танганьики, «оставляя целиком открытым вопрос о возможности передачи подмандатной территории на западном побережье Африки», то есть Того и Камеруна (там же, стр. 26).
Обсуждение колониального вопроса было продолжено во время неофициальных переговоров гитлеровского министра экономики и председателя Рейхсбанка Шахта с французским премьером Блюмом 26—28 августа 1936 года и с главным экономическим советником английского правительства Лейт-Россом 2 февраля 1937 года.
Шахт предложил Блюму начать переговоры между Англией, Францией и Германией на основе удовлетворения колониальных претензий Германии, что облегчило бы переживаемые ею экономические трудности. Он утверждал, что Гитлер со своей стороны был бы в таком случае готов на урегулирование европейских проблем и на соглашение о разоружении. Блюм дал понять, что не отвергает возможный пересмотр решения колониального вопроса, но лишь в том случае, если это будет частью удовлетворительного общего политического урегулирования (PRO, Cab. 27/626, рр. 141—143).
Предложения Шахта Лейт-Россу заключались в следующем:
1. Германия должна иметь колонии (при этом Шахт упомянул Того и Камерун).
2. Урегулирование валютных проблем.
3. Германия готова рассмотреть вопрос о заключении какого-то пакта, охватывающего всю Европу, и дать косвенные обязательства о ненападении в отношении СССР. Германия согласна на пакт о ненападении и невмешательстве с Чехословакией. Германия готова вернуться в Лигу наций при условии отделения устава Лиги наций от Версальского договора и отмены санкций (PRO, Cab. 27/626, рр. 139—141).
Добиваясь экономической помощи со стороны Англии, Шахт в своих предложениях фактически не упоминал об ее колониальных владениях. Чтобы побудить Францию отдать Того и Камерун, он использовал в виде приманки обещание пойти на общеевропейское урегулирование. Разумеется, это вовсе не означало, что гитлеровцы имели в виду выполнять обещания Шахта.
Ознакомившись с предложениями Шахта по политическим вопросам, Форин оффис пришел к выводу, что они расходятся с истинной позицией германского правительства. Поэтому Иден считал ведение с Шахтом серьезных переговоров по политическим вопросам невозможным (там же, стр. 134).
Для выяснения возможностей возобновления англо-германских переговоров и предварительного согласования основных вопросов Форин оффис решил установить контакт с германским послом в Вене Паленом. Об этом свидетельствует составленная Паленом запись его беседы с английским промышленником Рикенсом 9 февраля 1937 года. «Мистер Рикенс сказал мне, — говорится в этом документе, — что по согласованию с компетентными кругами министерства иностранных дел Англии ему было поручено спросить меня, можно ли рассчитывать на обсуждение основных линий, опираясь на которые можно было бы добиваться англо-германского соглашения, сначала в совершенно неофициальной доверительной беседе с доверенным лицом министерства иностранных дел Англии».
Рикенс заметил, что «стоящий в последнее время на первом плане колониальный вопрос не имеет сам по себе того экономического значения, которое ему приписывает немецкое общественное мнение. Существенным является включение Германии вновь в процесс мирового хозяйства». Рикенс заявил, что это может быть достигнуто «путем выпуска достаточно долгосрочного (около 40 лет) займа с незначительной процентной ставкой. Наряду с этим займом будет иметь место урегулирование колониального вопроса таким образом, чтобы, не нарушая существенно британских интересов в Африке, коллективно компенсировать Германию где-нибудь на западном побережье Африки».
Германия, сказал далее Рикенс, должна ответить на это готовностью прийти к соглашению об ограничении вооружений на суше и в воздухе. Должна быть также достигнута договоренность о германской политике на востоке и юго-востоке Европы на основе территориального статус-кво. В Го же время будут встречать благоприятное отношение «далеко идущие экономические объединения. Так, например, вопрос о таможенной унии между Германией и Австрией при сохранении австрийской автономии должен быть расценен самым положительным образом» (Историко-дипломатический архив).
18 марта 1937 года внешнеполитический комитет английского правительства снова рассматривал колониальный вопрос. Иден подготовил к этому заседанию меморандум «Англо-германские отношения и колониальный вопрос» (PRO, Cab. 27/626, р. 134). Комитет взял, однако, за основу обсуждения не меморандум Идена, а предложения Чемберлена, который заявил, что «если можно добиться полного, окончательного и общего урегулирования [с Германией] путем возврата ей Того и Камеруна, то он готов на переговоры на этой основе». Чемберлен предложил выяснить, согласна ли Франция передать Германии Того и Камерун в обмен на удовлетворительное урегулирование других вопросов (PRO, Cab. 27/622. р. 96).
2 апреля 1937 года Чемберлен представил внешнеполитическому комитету проект обращения к французскому правительству в связи с подготовкой ответа Шахту. Суть его сводилась к тому, чтобы добиться согласия французского правительства на обсуждение с Германией колониального вопроса, то есть фактически на передачу Германии Того и Камеруна «в виде составной части общего урегулирования». Условия этого урегулирования фактически повторяли пункт 3 предложений Шахта (PRO, Cab. 27/626, рр. 197—198).
Замысел Чемберлена заключался в том, чтобы, выдвигая вопрос об общем урегулировании, «помочь» французскому правительству проглотить колониальную пилюлю. В то же время Чемберлен вряд ли намеревался решительно добиваться общего урегулирования. «Эти вопросы… — говорилось в проекте Чемберлена, — должны быть сначала поставлены как вопросы для обсуждения, а не как условия, подлежащие выполнению» (там же).
Проект Чемберлена обсуждался на заседании внешнеполитического комитета 6 апреля 1937 года. Возражая против него, Иден заявил, что «сомневается относительно желательности и необходимости заходить так далеко и так быстро, как это, по-видимому, хочет канцлер казначейства» (PRO, Cab. 27/622, рр. 105—106). Тем не менее в конце апреля английское правительство направило своему послу в Париже директиву для беседы с французами, составленную на основе предложений Чемберлена (PRO, Cab. 27/626, рр. 205—207).
Блюм и министр иностранных дел Франции Дельбос в принципе согласились с этими предложениями. Однако они обратили внимание на тот факт, что в случае передачи Германии Того и Камеруна главные территориальные уступки придется сделать Франции, в то время как основная часть бывших германских колониальных владений оказалась под властью Англии (там же, стр. 210). Блюм и Дельбос заявили английскому послу, что, если бы уступка Германии некоторых подмандатных территорий могла привести к удовлетворительному и окончательному урегулированию, то они не отказались бы от серьезного рассмотрения «опроса. Однако Британская империя должна принести в целях достижения общего урегулирования по крайней мере такую же территориальную жертву, как Франция (там же, стр. 211).
Такой ответ поставил английское правительство в нелегкое положение, и переговоры с гитлеровцами были прерваны.
Правительство Чемберлена
В мае 1937 года во главе английского правительства стал Невиль Чемберлен, который принадлежал к реакционному крылу британских консерваторов, отличавшихся крайней враждебностью к коммунизму.
Чемберлен, разумеется, не мог не учитывать возраставшей опасности для Британской империи со стороны союза Германии, Италии и Японии. Но тем не менее главной целью английской внешней политики, по мнению Чемберлена и его сторонников, было англо-германское сближение, а точнее — сделка с германским фашизмом и подталкивание гитлеровской агрессии на восток.
Гитлеровская дипломатия с максимальной выгодой использовала такие позиции английских правящих кругов. В Берлине пришли к выводу, что именно антисоветизм британских реакционных кругов может оказаться для них самой выгодной картой в политической игре с Англией.
Особую активность проявлял в тот период Риббентроп, назначенный в 1936 году германским послом в Англии. Он посещал одного за другим английских государственных деятелей, излагая планы англо-германского сотрудничества в антикоммунистическом «крестовом походе».
В начале июня 1936 года Риббентроп встретился с одним из английских газетных магнатов. Бивербруком, который поделился своими впечатлениями с советскими дипломатами. Лейтмотив всех высказываний Риббентропа сводился к следующему: «Единственным эффективным средством для борьбы с большевистской опасностью было бы более тесное сближение между Берлином и Лондоном». «Англия и Германия — две могущественнейшие страны в мире, договорившись, могли бы господствовать над миром». Во Франции можно было бы создать правое правительство во главе с Лавалем, и ее можно было бы включить в эту комбинацию «в качестве младшего партнера». По отношению ко всем остальным странам Англия и Германия могли бы вести тогда «твердую политику». «Англии было бы обеспечено ее нынешнее господство в империи, а Германия стала бы доминирующей державой европейского континента». Колониальные требования Германии «можно было бы удовлетворить за счет других стран, например Бельгии, Голландии, Португалии и т. д., плюс прежние германские колонии» (АВП СССР).
Риббентроп находил среди английских правящих кругов немало влиятельных лиц, которые с готовностью внимали его идеям и были согласны поддержать его предложения. В частности, большую активность в деле англо-германского сближения развил один из столпов клайвденской клики(5), лорд Лотиан. Предприняв поездку в Германию, он 4 мая 1937 года беседовал с Гитлером и Герингом, а 11 мая вручил Чемберлену и ряду других лиц, разделявших его взгляды, меморандум об этих переговорах, изложив в нем и свои предложения.
_____________
5. Клайвденская клика — реакционная группировка консервативной партии, выступавшая за сговор Англии с фашистскими державами.
Лотиан отмечал, что Германия глубоко недовольна своим положением в Европе и «полна решимости изменить это положение». Ее требования касаются Австрии и немцев, проживающих в Данциге, Мемеле, Чехословакии и Польше, а также экономических и колониальных вопросов. Если в таких условиях Англия, писал Лотиан, хочет избежать войны с Германией, выступающей в союзе с Италией и Японией, которые могут напасть на британские владения в районе Средиземного моря и на Дальнем Востоке, то необходимо договориться с Германией по двум главным проблемам: «о будущем Германии в Восточной Европе и по экономико-колониальному вопросу».
Вопросы Центральной и Восточной Европы, по мнению Лотмана, Англию не должны беспокоить. «Действительное затруднение проистекает, по-видимому, — сетовал он, — из нежелания Франции, России и некоторых малых стран Восточной Европы пойти на некоторые существенные уступки, чтобы удовлетворить законные [!] пожелания Германии». «Нашим вторым шагом, я думаю, должны быть переговоры с Соединенными Штатами и со всеми колониальными державами по поводу того, что можно сделать для ослабления экономического напряжения в Германии». Лотиан выражал надежду, что это приведет к «урегулированию с Германией на дружественных условиях». («Проблемы британской истории». М., 1972, стр. 293—300). Еще раньше, в июне 1936 года, советскому полпреду в Англии Лотиан заявил, что необходимо считаться «с неизбежностью германской экспансии» в Европе и что она представляется ему «естественной». «Судьба Австрии предрешена... и Чехословакии в ее нынешнем виде не суждена долгая жизнь». «Надо твердо понять, — продолжал Лотиан, — что в Англии никто не пойдет драться из-за Австрии или даже Чехословакии» (АВП СССР).
Активным сторонником англо-германского соглашения был Н. Гендерсон, назначенный весной 1937 года английским послом в Германии. 10 мая 1937 года он изложил в памятной записке свои планы англо-германского сближения: в целях достижения договоренности с Германией Англия должна согласиться на присоединение Австрии к Германии, передать ей некоторые колонии в Западной Африке и оказать экономическую помощь, а также не возражать против экономического и политического господства Германии в Восточной Европе при условии, что Гитлер обяжется соблюдать верность своему заявлению от 21 мая 1935 года о намерении добиваться пересмотра версальского договора лишь мирными средствами. Гендерсон отмечал, что «идея предоставления Германии относительной свободы рук в восточном направлении» может вызвать кое у кого тревогу. Но он утверждал, что «неугомонность» Германии «является неизбежной и даст себя весьма неприятно почувствовать, особенно России» и некоторым другим государствам, «но не обязательно Великобритании». «Можно было бы даже утверждать, что было бы несправедливо пытаться не допустить того, чтобы Германия... была подготовлена для войны против славян» (L. Thompson. The Greatest Treason. The Untold Story of Munnich. New York, 1968, pp. 270—273).
Весь последующий курс внешней политики правительства Чемберлена подтверждает, что подобные идеи отвечали и взглядам английского премьера. 1 июля 1937 года в беседе с советским дипломатом Ллойд Джордж сказал: «Мне совершенно точно известно, что «генеральный план» Чемберлена сводится к следующему: в течение ближайшего года добиться замирения с Германией и Италией». Советский Союз по этому плану «должен быть исключен из европейской комбинации и предоставлен самому себе» (АВП СССР).
Чемберлен и не скрывал, что считает своей целью соглашение с Германией. 29 июля 1937 года Чемберлен заявил советскому полпреду в Англии: «Если бы мы могли сесть с немцами за один стол и с карандашом в руках пройтись по всем их жалобам и претензиям, то это в сильной степени способствовало бы прояснению атмосферы или, по крайней мере, уточнению существующей ситуации. Мы знали бы тогда, чего немцы хотят, и знали бы также, возможно ли удовлетворение германских требований... Германия, конечно, не единственная проблема Европы, но она самая главная. И мне хотелось бы, чтобы европейские державы твердо и последовательно пошли по пути разрешения данной проблемы, не отвлекаясь второстепенными вопросами...». Излагая общее впечатление от разговора с Чемберленом, полпред отмечал, что английский премьер «готов для достижения своих целей идти далеко навстречу Германии» (там же).
Став у руля правления британского государственного корабля, Чемберлен сразу же начал выяснять возможности переговоров с гитлеровцами. Английское правительство пригласило министра иностранных дел Германии Нейрата посетить Лондон. Сославшись на разговор с Чемберленом, Иден заявил Риббентропу 5 июня, что английский премьер мог бы во время такого визита «сесть с рейхсминистром... за один стол и обсудить различные вопросы» (Историко-дипломатический архив).
Советское полпредство в Лондоне сообщало 24 июня 1937 года, что визит Нейрата мыслится в Лондоне как новый важный этап в процессе англо-германского сближения, как «шаг, возможно, открывающий за собой большие перспективы» (АВП СССР).
Гитлер, однако, не пожелал послать Нейрата в Лондон. Тогда в Германию стали направлять посланцев английского правительства, не считаясь с престижными соображениями.
Прежде всего Чемберлен решил воспользоваться поездкой в Германию канадского премьер-министра Маккензи Кинга. Посетив 29 июня 1937 года Гитлера, он информировал его, что английский премьер считает своей целью установление взаимопонимания с Германией (PRO, Cab. 1/334, pp. 6, 11).
Активную деятельность по выяснению условий, на которых это сближение может быть осуществлено, развернул Гендерсон.
Характерна в этом отношении беседа Гендерсона с Герингом 11 сентября 1937 года в Нюрнберге. Соглашение с Англией, сказал Геринг, может быть достигнуто по следующим двум линиям: «1) Германия признает заокеанские интересы Англии и сохранение ее империи, и 2) Великобритания признает преобладающее влияние Германии в Центральной Европе». К этому можно добавить, отмечал он, «согласие англичан обсудить колониальные вопросы».
«С другой стороны, — заявил Геринг, — если Великобритания откажется от всякого сотрудничества с Германией, последней не останется ничего иного, кроме как исходить из этого обстоятельства и готовиться к уничтожению Британской империи...».
В ходе беседы Геринг обрисовал следующую программу действий гитлеровской Германии: «Аншлюс [Австрии] — дело решенное и неизбежное». Далее он дал понять, что на очереди Чехословакия, которая «может потерять свое немецкое население», а затем и Польша (PRO, Cab. 21/540).
Английское правительство сочло такие предложения приемлемой основой для соглашения. Для переговоров с Гитлером, Герингом, Шахтом и другими заправилами третьего рейха было решено послать лорда Галифакса — одного из наиболее влиятельных членов английского правительства, единомышленника Чемберлена.
В. СИПОЛС,
д-р истор. наук
М. ПАНКРАШОВА,
канд. истор. наук
Международная жизнь. 1973. № 3.
(Продолжение следует)