АРМИЯ И ФЛОТ — журнал военный и будет избегать обсуждение вопросов политического характера.
Единственное исключение — это оценки политического положение СССР.
Редакция обратилась к В. М. Левитскому с просьбой давать краткие обзоры о положении в СССР и выражает В. М. Левитскому свою благодарность за любезное согласие удовлетворить эту просьбу редакции.
ОТ РЕДАКЦИИ.
Тридцать седьмой год
Очень много сделала Россия в минувшем году, стремясь сбросить красное иго. Мы же не сделали ни одного шага ей навстречу. Так, кажется, можно формулировать итоги 37-го года.
В кратком обзоре напомним только самое главное. Россия начала 1938 г. непохожа на СССР прежних лет. Прежде всего, соединенными усилиями — крестьян, казаков и рабочих, нанесены сокрушительные удары социалистическому земледелию и «стахановской» советской промышленности, т. е. взорваны основные опоры кровавой диктатуры.
Достаточно подумать над признаниями высших представителей власти в казачьих краях и на Волге, чтобы правильно оценить итоги борьбы крестьянства и казачества с двумя пятилетками.
«Товарищи, заявил секретарь Азовско-Черноморского Краевого Комитета партии, враг не мало напакостил в сельском хозяйстве нашего края. Здесь немало говорили о севообороте. Я утверждаю, что севооборота в нашем крае нет. Краевой Комитет сообщил Ц. К. о введении «плана шестипольного хозяйства. Это не правда. У нас не шестипольное, а трех и двухпольное хозяйство...»
(«Молот » от 16 июня 37 г., Ростов на Дону).
«При денежной ссуде в 38 миллионов и семенной, продовольственной и фуражной в 36 миллионов наш край в прошлом году собрал в среднем с 1 гектара 3,4 центнера зерна». (Из речи секретаря Куйбышевского Краевого комитета партии Постышева, Волжск. Ком. 18 июня 37 г.).
Двухпольная система на Кубанском черноземе и 21 пуд с гектара в Поволжья — это полный разгром, это голод, это развал всей советской системы сельского хозяйства.
О «победах» советской «промышленности хорошо сказал сам Сталин: «вредительская работа задела в той или иной степени все, или почти все, наши организации, как хозяйственные, так административные и партийные». (Речь Сталина на заседании Ц. К. компартии, «Известие» от 29-III-37 г.).
В чем враги виноваты, мы не знаем, но это утверждение Сталина доказывает самое важное: дело дрянь настолько, что приходится ссылаться на работу врагов на всех фабриках и заводах.
1937 год подвел «итоги» не только советскому хозяйству и промышленности. Дело обстоит значительно серьезней: 1937 год ликвидировал весь Ленинский партийный строй. В самом деле, наверху правительственного аппарата до самого последнего времени стояли высшие партийные сановники — члены Ц. К. и кандидаты в члены Ц. К. За 20 лет революционного правительства до этих самых высоких постов добрались 139 человек, избранные на партийном съезде. Эти 139 занимали все виднейшие партийные, правительственные и хозяйственные посты. Когда дошло дело до выборов в Верховный Совет СССР, то на страницах советских газет появилось коллективное письмо членов Ц. К. и кандидатов, которые заявили об избранных ими избирательных округах. Письмо это подписано 23 фамилиями, считая и Сталина. Итак, только 23 из 139 сохранили доверие диктатора и им разрешено было стать членами Верховного Совета.
Где же остальные 116 или 80% наличного состава высшего партийного органа? Около половины из них с самых высших постов уже дошли до подвалов Чека и советских застенков, остальные состоять в чинах кандидатов во вредители, пособников врагов или пропали без вести.
Если еще к этому прибавить сведение о результатах расправы Сталина с 3.000 — 4.000 партийных советских чиновников среднего сорта, из которых, по самым скромным подсчетам, за 1937 год убито, арестовано и уволено от 2.000 до 2.500, то картина становится совершенно ясной. Короче: партийного строя, созданного революцией, уже в стране нет, на наших глазах Сталин создает новый режим личной диктатуры, не опирающейся ни на одну из существующих в стране групп население и не имеющей под собой прочных опор в хозяйственной жизни страны.
Дальнейшей судьбы этого нового режима мы не знаем. 1937 год нам дал, однако, ряд доказательств его непрочности и недолговечности. Прежде всего, этот новый режим оказался несовместимым с существующими верхами Красной армии, которые ныне громит Мехлис, кроме того, новый режим привел не только к усилению расправ с врагами, изменниками и шпионами всех сортов и оттенков, но и создал непрерывную цепь заговоров с участием самых высоких и самых, казалось бы, надежных.
Наконец, новый сталинский режим выдвинул и «новых » людей. Так, соблазнительно было бы остановиться, хотя бы на кратких биографиях самых высоких из новых сталинских сановников, но нет места. Поэтому ограничимся несколькими штрихами. По преимуществу, это малограмотные рекордсмэны-стахановцы и самые подлые из доносчиков и предателей. Сталин выбирает их, стараясь ошеломить быстротой подъема или купить охапками наград. Результаты уже сказываются — новые выдвиженцы держатся на вершинах от двух до четырех месяцев, разваливают порученную им работу начисто, или гибнут в подвале по обвинению в предательстве и шпионаже. Особенно наглядно этот процесс можно наблюдать в Союзных республиках, где с самых низов до поста «президента» Сталин протаскивает в два—три месяца, а затем с поста президента до расстрела в подвале проходит почти тот же срок.
Итак , 1937 год показал, что под гримом казенного благополучие, в СССР кипит напряженнейшая, кровавая и беспощадная борьба. Красный диктатор отчаянно отбивается от наступающих со всех сторон, сдерживает готовый захлестнуть его вал горами трупов, бесчисленными концлагерями, трюками демократических конституций и выборов, разгромом армии, десятками процессов растленных псов, подлых шпионов и заклятых врагов.
Даже иностранцы начинают понимать, что дела красного диктатора плохи. И только среди нас, среди организованной и неорганизованной эмиграции, по-прежнему преобладает преступное равнодушие к происходящему на нашей родной земле.
Будем надеяться, что в 1938 году жизнь расшевелит и нас.
Армия и Флот. 1938. № 1 (январь-февраль).
Сталинский провал
(ПО ПОВОДУ МОСКОВСКОГО ПРОЦЕССА).
Только что получена телеграмма о расстреле 18-ти «предателей», среди которых советские «министры», вождь III интерционала, советский «премьер», и партийцы и сановники первого сорта. Каждый лень советская печать клеймила этих ближайших соратников Ленина и создателей советского режима обер-шпионами, провокаторами, презренной сволочью, поганой слизью, бандой злейших врагов народа и т. д.
Партийный прокурор издевался, грозил, разоблачал, рассказывал самые фантастические истории и предъявлял глупейшие обвинение.
Ничто не помогло: новые убийства смертельно ранили самого красного диктатора. В самом деле, в чем обвинялись новые «презренные псы»?
В выполнении распоряжений Сталина и в служении партийному режиму. Достаточно привести только несколько строк из стенограммы допроса, например, красного сатрапа в Средней Азии, Икрамова:
«Я дал такую установку: Узбекистан в деле коллективизации не должен отставать от передовых районов Советского Союза. В результате этого, в ряде районов, были массовые выступление против колхозов».
Вышинский: Т. е. этот лозунг был провокационным?
Икрамов: Да, этот лозунг был провокационным!
Вышинский: Что получилось на практике?
Икрамов: Удар по деревне, удар по коллективизации и развал сельского хозяйства. («Правда», от 7 марта).
Кто же, на самом деле, приказал беспощадно проводить коллективизацию? Конечно, не Икрамов, а Сталин.
Так, всякий раз во время этого процесса, как только дело доходило до раскрытия настоящих преступлений, то кому бы из обвиняемых они ни приписывались, для всех становилось ясно: главный вредитель, изменник и предатель сам Сталин. Обвиняемые — подставные фигуры, виновные только в том, что работали со Сталиным и для Сталина и увидевшие, что дальше так работать нельзя. В этом основной смысл процесса: судили Сталина и его преступление перед страной.
Процесс будет иметь весьма серьезные последствие, как внутри страны, так и во всем мире. Прежде всего, он показал, что даже наиболее близкий к Сталину аппарат разрушен. Достаточно внимательно прочесть полный текст обвинительного акта, чтобы понять, что его составлял самый настоящий «бело-бандит», старавшийся разоблачить не обвиняемых, а самого Сталина.
Одно описание сталинской лаборатории для отравление своих врагов чего стоит! Затем, подчеркнутая вздорность обвинений, срывы во время самого процесса, полное отсутствие каких либо доказательств совершение обвиняемыми приписываемых им преступлений и т. д.
Немудрено, что появилась уже слухи, что очень скоро будут брошены в тот же цементированный подвал и Вышинский, и сам Ежов...
Весьма серьезное значение будет иметь процесс и за границей. Правда, не то, которое бы можно было ожидать от «передовых, культурнейших» наций.
«Передовые и культурнейшие» растерянно молчат и продолжают шушукаться с уцелевшими еще представителями Сталина — им не до возмущений и протестов, им нужно до зарезу с большевиками «делать дела». Однако, и здесь процесс не остался без последствий: и дела делать со Сталиным стало трудней, ибо рядовой европейский коммунист смущен и перестает верить вранью сталинских газет. Попутчики пятятся, потеют, выбирают кусты.
Зато, в кругах враждебных Сталину, особенно имеющих виды на «недра» русских земель, процесс произвел громадное впечатление. Он показал им, как плохи дела красного диктатора и как с каждым днем все больше у них шансов для безболезненного проведение в жизнь самых смелых и рискованных операций.
Процесс торжественно объявил всему миру: «Сталинский режим, в случае вооруженного столкновение, не будет защищать НИКТО, ни партийный, ни беспартийный советский гражданин.
Чему же научила неделя публичного «позорища» сталинского режима нас, русских политических эмигрантов?
Прежде всего, после процесса в нашей среде, думающих, что в СССР все обстоит благополучно, быть не может. Если таковые объявятся, нужно считать их отъявленными негодяями и гнать в три шеи.
Дальше, процесс во весь рост поставил вопрос о сроке. Да так поставил, что дух захватывает! Срок падение советской власти — вопрос деликатный и... опасный. Сколько репутаций уже погибло по обвинению в «подозрительном » оптимизме.
Да и по существу ведь в этом вопросе не может быть места, ни гаданием, ни фантазии, ни экивокам: дело идет о восстании из мертвых нашей Родины, дело идет о миллионах человеческих жизней.
Тем не менее, процесс требует самого серьезного учета нового факта, который должен перевернуть всю нашу эмигрантскую жизнь и переродить нас самих.
Факт этот — весьма близкое падение сталинского режима. Когда, как, толкнут ли со стороны, сам ли Сталин выкинет какой-то последний курбет — ничего этого мы не знаем. Бесспорно одно — долго так протянуться не может. Сейчас положение таково, что нужно не скулить о том, что двадцать раз уже предсказывали и все остается по прежнему, а использовать каждый день для подготовки, кто и как может, к предстоящему служению родной земле.
Нужно бояться не новых затяжек, а того, что в нужный момент мы окажемся никуда негодными, неорганизованными, не верящими в свои силы, незнающими за что и как взяться.
Событие, происходящие в настоящее время в Западной Европе, показывают, что на этот раз новой отсрочки Сталину дано не будет.
Дело обстоит так, что никакая Женева оказать помощи уже не в состоянии. Дела явно идут к развязке. Это возлагает на нас сугубую ответственность и заставляет встряхнуться.
Армия и Флот. 1938. № 2 (март-апрель).
О синице и журавле
Вести из России полны захватывающего интереса: сталинские рысаки-комиссары обгоняют друг друга, из всех сил стараясь первыми свалиться в яму. Зрелище потрясающее и поучительное.
Просто не знаешь, кому отдать предпочтение. Мехлису ли, разваливающему Красную армию, Эйхэ, доканчивающему социалистическое земледелие, или Ежову, продолжающему «работать» днем и ночью, не успевая в «приемные часы», покончить с очередной партией «изменников и шпионов» из партийного и советского аппарата.
Повсюду на самый верх лезут полуграмотные чекисты, самые подлые из комсомольских доносчиков или держиморды с уголовным прошлым.
Все новое начальство, добравшись до пайка, старается, не теряя ни минуты, развалить последние остатки, захватить все, что можно, донести на всех, кто еще чудом уцелел из «бывших».
Последнее постановление Совета Народных Комиссаров, в спешном порядке решившее, что колхозников грабят и на бумаге даровавшее «сто одну» льготу крестьянству, показывает, что впереди всех в развале идет советская деревня, решительно не желающая больше работать ни на своих, ни на китайских, ни на испанских товарищей.
Недалеко позади и рабочие, упорно не выходящие из «прорывов и позорных отставаний».
Если сопоставить эти, идущие из России, вести с «успехами» сталинской дипломатии на всех фронтах, то картина получается совсем не плохая: конец близок.
Казалось бы, в эмиграции поэтому должны усилиться все группировки, которые до сих пор не соблазнились ни соглашательствами, ни пресмыкательством.
Однако, со всех сторон поступают сведение о чрезвычайно характерном для нашего времени процессе.
Кратко его можно характеризовать так.
Очень многие, конечно, реагируют на (последние событие в России вполне правильно: у Сталина плохо, значит пора подтянуться, сплотиться, окрепнуть, забыть мелкие недоразумение и удвоить работу.
К сожалению, кой кто воспринимает бодрящие вести из России весьма своеобразно. Эти настроение можно формулировать так: у Сталина плохо, поэтому нам в эмиграции нужно поскорее начать работу заново, ибо и у нас все плохо, никого нет, никто никуда не годится, мы никому не верим и в самом спешном порядке должны «выдумать» своего Хитлера или Муссолини; даже военные организации нам нужно создавать заново, не обращая никакого внимание на существующие. Короче: скорее, кто во что горазд!
Конечно, ни одной минуты нельзя утешаться казенным — все, слава Богу, у нас благополучно. Недостатков у нас хоть отбавляй, работы по улучшению существующего хватит на всех, работы срочной и необходимой.
Однако, и недостатки и необходимость улучшений никак не могут оправдать так ловко подсунутого лозунга: мажь дегтем всех и все, разберем потом, сейчас важно расчистить место и захватить побольше командных высот. Такая «работа» ничего, кроме зла, национальному делу борьбы за Россию принести не может.
Здесь не место напоминать многолетнюю возню эмиграции по созданию новых центров, новых пророков и новых планов. Достаточно оглянуться кругом — никто из выскочивших не удержался, никто ничего путного не создал, и по-прежнему среди копошащейся мелочи одиноко возвышается пирамида Русской Армии, гениально сохраненная мудрой прозорливостью ген. Врангеля. Правда, прожитые годы не прошли бесследно — многое и многие поизносились, ослабли, разбрелись или ушли.
Однако, костяк сохранился, сохранена традиция, не уничтожили несчастья и готовых на подвиг и самопожертвование.
Самое же главное: жизнь с каждым годом все сильней и сильней подтверждала удивительную силу Белых Идей, правильность избранного Белыми пути, реабилитировала Белое Дело от всех нападок и самой злостной клеветы. Чтобы убедиться в правильности сказанного достаточно сравнить оценки положение национальной эмиграции и определение ее задач, сделанные, например, ген. Врангелем, с утверждениями любого из эмигрантских политических вождей и пророков.
А если это так, то сейчас совсем не время зачеркивать свое прошлое, поворачиваться спиной к своим боевым соратникам и очертя голову бросаться в сторону.
Трудно представить себе более унизительную картину, чем такое трогательное единение: сталинские комиссары на перегонки торопятся к яме, а в то же время их «непримиримые» враги улепетывают по разным направлением в «туманную даль», считая необходимым использовать оставшееся время на поиски новых «вождей» и новых идей.
И новые вожди и новые идеи таким методом не находятся.
Пролитая кровь и непередаваемые страдание России не дают никому из русских людей морального права делать все то, что хот в малейшей степени может нанести ущерб национальному делу.
Каждый может сколько угодно ему искать журавля в небе, это его законное право, но никто не имеет права выпускать из рук имеющуюся и доставшуюся такой страшной и кровавой ценой синицу.
Тем более, что белая синица не простая, а из тех, кто может в нужный момент и море зажечь и много других дел наделать на своей родной земле.
Армия и Флот. 1938. № 3 (май-июнь).
Надежды и соблазны
Поверхностный наблюдатель не заметит ничего нового в нашей эмигрантской жизни: все та же тяжелая работа, все те же ссоры, все те же серые будни мелких интриг и препирательств.
Однако, под внешней корой суетного прозябание все быстрей начинают пробиваться ручейки свежей мысли, все чаще чувствуется усиление напряженного ожидание крупных перемен и стремление начать, наконец, работать для России, не щадя живота.
В самом деле, окружающая обстановка изменилась до неузнаваемости. Каждый понимает, что нависшая вплотную угроза новой мировой войны властно поставила вопрос о ликвидации сталинского влияния в Европе перед теми, кто еще недавно и слышать об этом не хотел. Больше того — Сталин пристал так , что сейчас забыть о его подрывной работе, не обращать на нее внимание не могут и самые тугоухие и самые близорукие из европейских политиков . Поэтому при решении любого из основных вопросов международного масштаба, все нос к носу сталкиваются с необходимостью, как можно скорей, ликвидировать сталинские волчьи ямы, вырытые и в европейских столицах и на европейских государственных границах.
Ликвидация же европейских красных ям неизбежно ставит на очередь и вопрос о ликвидации сталинского центрального логовища.
Одновременно каждый эмигрант начинает прислушиваться и к вестям, идущим с родных полей. Только полнейшей неорганизованностью нашей убогой национальной печати и удивительным равнодушием и лени наших политических центров можно объяснить тот факт, что потрясающие вести из России уже сейчас не всколыхнули всей эмиграции сверху до низу и не изменили работы эмигрантских организаций.
В самом деле — Сталин остановиться уже не может, его движение к финишу ускоряется с каждым днем.
Вот почему, при правильной оценке современного международного положение и даже при самой осторожной оценке результатов работы Сталина внутри страны, совершенно правильно в толще эмиграции усиливается твердая уверенность в том, что мы быстро приближаемся к самым ответственным моментам реальной борьбы за национальную Россию.
Поэтому-то так своевременно сейчас подсчитать свои силы, проверить свои возможности, выяснить свои недостатки и учесть ошибки.
Ведь чем больше у нас надежд, тем сильнее будут и соблазны.
Верней у нас одна надежда — как можно скорее принять активное участие в национальном строительстве. За то соблазны подстерегают на каждом шагу.
Если ограничиться беглым подсчетом сил наших политических организаций (о военных речь впереди), то можно прийти к самым мрачным результатам: разнобой и мертвечина.
К счастью, такой подсчет ничего не стоит: судить о силе эмиграции по взаимно поливающим друг друга грязью «властителям дум» нельзя.
Национальные силы эмиграции и всех тех, кто в разных концах мира продолжает чувствовать себя родными или приемными сынами подлинной России, громадны. Если к ним прибавить еще всех тех, кто остался верными России и под тяжелой пятой Сталина, то предаваться пессимизму решительно нет никаких оснований.
Чтобы правильно оценить наши силы лучше всего повнимательней присмотреться к работе сталинских агентов в нашей среде.
Иногда, слушая наши самооплевание, начинает казаться, что единственным человеком, который никогда не переставал верить в нашу силу и никогда не преуменьшал наших возможностей, является тот же Сталин. Во всяком случае, он, вопреки «авторитетным » заключением демократических могильщиков зарубежных кадров русской армии, никогда не верил в «конец» Обще-Воинского Союза и ни на минуту не прекращал напряженной работы по разложению его рядов.
Здесь нужно отдать полную справедливость сталинской оценке: кадры армии действительно до сих пор единственная реальная сила национальной эмиграции, ее спинной хребет.
Девять десятых всех левых нападок на эмиграцию и объясняются тем, что они не могут примириться с полным провалом всех своих попыток подчинить себе основную силу эмиграции и чувствуют, что в решительный момент они останутся не у дел.
Успокоиться на признании нашей силы сейчас нельзя. Вырисовывающиеся возможности активного участия в борьбе за Россию, требуют и правильных оценок соблазнов и признание совершенных ошибок.
О них нужно говорить отдельно. Здесь напомним только немногое.
Национальная работа — грандиозное предприятие мирового масштаба, которое очень многое изменит в Европе и не только в ней. Жизнь требует от нас участие в восстановлении Империи Петра Великого «окнами на пять земных морей». Поэтому, прежде всего, должны быть отстранены мелкие и разрозненные попытки так называемых вождей уездного масштаба, все узко партийные или классовые программы, все самостийные национализмы, не говоря уже о планах соглашателей и полубольшевиков.
Нужно собирать русские национальные силы, а не распылять их: сейчас дорог каждый, работы хватит всем, ни тесноты, ни конкуренции бояться нечего.
Затем мы должны с особым вниманием относиться ко всем попыткам сбить нас с толку.
Взаимное доверие и дисциплина необходимы. Нельзя забывать, что как только появятся реальные возможности работы для России, будут вылиты ушаты грязи и всевозможных инсинуаций. Одновременно будет сделано все возможное, чтобы подсунуть нам «своих» людей, которые постараются испортить, что можно.
Впрочем, не так страшен черт, как его малюют!
Армия и Флот. 1938. № 4 (июль-август).