Выше уже говорилось о необходимости так воспитать порожденную новой тактикой боевую группу, чтобы она чувствовала себя вполне самостоятельным боевым организмом, способным бороться с пр-ком даже в условиях окружения. Все значение такого воспитания в полной мере выявится в наиболее ответственный момент боя — в момент атаки и последующего «прогрызания» оборонительной полосы. Если атака мелкими подразделениями может быть организована, т. е. непосредственно предшествующее удару движение и самый удар по огневым точкам пр-ка на переднем крае оборонительной полосы могут быть подготовлены путем надлежащих указаний о сочетании времени начала движения и открытия огня, то при последующих захватах огневых точек и проникании отдельных боевых групп к району артпозиций рассчитывать на указания командира не всегда будет можно. Здесь каждая группа должна искать благоприятного случая. Это значит, что и здесь, действуя самостоятельно, стремясь проникнуть вперед, стрелковая группа должна пользоваться содействием огня для удара, а огневые группы должны всячески содействовать группам, наносящим удар, тоже действуя по своему почину. При этом боевая группа может часто отказаться в полукольцевом окружении. В таком положении переход от атаки к обороне для группы будет весьма вероятен. Не видя благоприятного случая для новой атаки и возможности двигаться вперед, окруженная и перешедшая к обороне боевая группа должна проявить чрезвычайную стойкость. Только упорство этих групп дает возможность подтянуться поддержкам из последующего эшелона. Воспитание боевого упорства в мельчайших боевых организмах путем соответствующего воспитания бойца и показательных примеров на практических учениях, воспитание умения безбоязненно остаться с пр-ком один-на-один и организовать отражение превосходного числа или качества — являются непременными условиями жизненности групповой тактики. Только при таком воспитании бойцов у них не будет тяги к тому, чтобы чувствовать плечом соседа, не будет тяги к образованию сплошного линейного фронта.
В процессе подготовки и проведения атаки расчленение войск в глубину и по фронту должно быть сохранено. Атака должна производиться не просто какого-либо участка на местности, а определенных об‘ектов на этом участке. Нет смысла уплотнять передовую линию атакующего настолько, чтобы она покрыла сплошной цепью весь участок. В атаке современной боевой полосы только с последующей поддержкой из глубины можно добиться успеха. Поэтому с момента начала атаки боевые группы, идущие за атакующими группами, непрерывно ведут наблюдение за нолем боя. Обнаружив приостановку атакующих групп, они должны огнем и ударом содействовать дальнейшему проникновению, обрушиваясь (огнем и ударом) на те об'екты, которые препятствуют движению (огневые точки). Если до этого момента командир подразделения почти всегда имеет возможность сохранять боевой порядок в своем подразделении, то с этого момента боевые группы так же, как и передовые, могут утерять связь с командиром и принуждены будут действовать самостоятельно. Перед ними возникнут уже указанные трудности. Для избежания их они сами должны соблюдать описанные выше правила. Если идущие в голове пулеметы не будут иметь возможности двигаться дальше, стрелковые группы наносят удар только тогда, когда они обнаружат об‘екты, находящиеся под огнем пулеметов. В свою очередь, и пулеметы не прекращают огня по атакуемым точкам до тех пор, пока это не угрожает своим ударным группам, после чего переносят огонь на новые, препятствующие дальнейшему движению, цели.
Таким образом прогрызание оборонительной полосы не является стихийным движением через нее атакующих групп, а представляет из себя чрезвычайно сложный процесс, успех которого всецело зависит от сочетания огня и движения. Эта фаза боя наиболее затруднительна в условиях новой тактики тем, что управление маневром мелких подразделений, которые фактически осуществляют самое прогрызание, как правило, неосуществимо. Если необходимость сочетания огня и движения не будет учитываться младшими командирами и даже стрелками, сохранение расчлененного боевого порядка мало вероятно. Без огневой поддержки продвижения не будет, группы будут набегать друг на друга. Уплотнение и набегание боевых групп создадут непрерывные узкие линейные построения в наиболее ответственный момент. Конечно, в действительности эти линии будут немедленно дробиться огнем (главным образом, пулеметным), результатом чего явятся большие и напрасные потери. Поэтому зависимость движения от огня и значение огня для движения должны быть вполне осознаны и усвоены бойцами и командирами боевых групп в процессе практических занятий мирного времени. Достигнуть этого можно только частой и хорошо поставленной тренировкой(2).
______________
2. Здесь ничего не говорится о таком положении боевых групп, когда для них есть возможность «обтекания» гнезд пр-ка, ибо задачей данной статьи является описание не групповой тактики, а особых ее трудностей. Упускать возможность «обтекания» не следует ни в каком случае.
Воспитанием упорства, самостоятельности боевой группы и внедрением в сознание бойцов ясности о значении взаимной зависимости огня и движения устраняются основные трудности, возникающие при групповой тактике и в оборонительном бою.
Одной из наибольших трудностей групповой тактики является ведение огня пехотою. Как уже выше было сказано, основное средство, с помощью которого пехота сама прокладывает себе дорогу — пулеметы. Они завязывают и одни ведут огневой бой до сближения с противником на кратчайшие расстояния, где к ним присоединяется винтовка. Незначительную помощь почти на всем протяжении наступления им могут оказать только отдельные (отличные) стрелки. Поэтому, постоянная обеспеченность пулеметов возможностью вести огонь является непременным условием успешного наступления. Для того, чтобы им обеспечить эту возможность, нужно, чтобы станковые пулеметы или имели соответствующие позиции в тылу для стрельбы через головы своих войск, или чтобы они наступали вместе с ротами головного эшелона. В последнем случае — станковые и во всех случаях — легкие пулеметы должны или выдвинуться перед стрелковыми группами, или стрелять в интервалы. Несомненно наибольшее удобство для стрельбы будет достигнуто тогда, когда пулеметы будут итти впереди наступающих стрелков. В отношении легких пулеметов здесь особых трудностей не возникает. Но станковые пулеметы не могут постоянно двигаться, ибо тем самым они оставляют наступающие группы без огневой поддержки. Им необходимо делать длительные остановки, а такими остановками задерживался бы темп наступления, если бы станк. пулеметы все время шли впереди. Следовательно, наилучшее положение для станковых пулеметов — расположение в тылу. Но в тылу соответствующих позиций часто может не оказаться, почему станковые пулеметы вынуждены будут стрелять в интервалы.
В связи с этим возникает новый вопрос: если имеется необходимость, — а она безусловно имеется, — насытить передовую линию огневыми средствами и, если эти огневые средства должны содействовать ударной силе, находясь в районе ее расположения, если благодаря этому необходимо этим средствам дать возможность стрелять в интервалы, то не узки ли принятые уставные нормы фронта (полосы), отводимого для наступления.
Германский устав (вождение и бой) указывает две исходных нормы ширины такого фронта. Для дивизии — 3—4 км, для батальона с примкнутыми флангами — 400—800 м. Для выяснения поставленного вопроса попробуем сделать следующий грубый расчет.
Стрелковый взвод, наступающий в первом эшелоне, имеет три ударных (стрелковых) отделения по 7 человек каждое. Интервал между стрелками равняется 6 шагам. Это дает 21х6=126 шагов, плюс к этому ширина фронта, занимаемого самими стрелками, примерно, 20 шагов и два интервала между группами — 40 шагов. Для взвода, следовательно, нужен фронт шириною 186 шагов или 150 м. Для роты, имеющей в первом эшелоне два взвода, учитывая интервал для взвода станковых пулеметов, соответственно ширина фронта достигнет 400 м и, наконец, для батальона потребуется фронт шириною минимум 960 м (см. схему).
Можно взять и другой менее грубый подсчет: три боевых отделения по фронту займут сами 30х3=90 м, два интервала между нами — 30 м, что в итоге (150 м) дает то же самое.
С таким расчетом можно было бы согласиться и принять за минимум для батальона ширину фронта почти в 1 км, но, согласившись, мы бы привели построения боевого порядка к совершенно определенной схеме. Такой минимум обязательно потребовал бы наличия в первом эшелоне роты — двух взводов, в первом эшелоне батальона — двух рот и т.д. Пожалуй, следовало бы согласиться и с тем мнением, которое высказывается за увеличение(3) максимальной ширины батальонного фронта, если бы она предусматривалась только в 800 м. Па самом же деле эта ширина является, по строгому смыслу устава, высшей нормальной шириной батальонного фронта. И если принять во внимание, что начальная огневая насыщенность такого фронта, по смыслу того же устава, должна вылиться в развертывание легко-пулеметных отделений и подразделений станковых пулеметов (стрелковые — передвигаются скрытно), то такая ширина ни в какой мере не может служить поводом к образованию линейных порядков. При более широких нормах увеличение последних, несомненно, шло бы за счет глубины, без которой современный боевой порядок совершенно немыслим.
Чтобы устранить схематичность, вытекающую из расчетов, подобных вышеприведенному, нужно опять-таки помнить, что основу боевого порядка при наступлении составляют не стрелковые группы, а пулеметы. Поэтому следует исходить не из того, где стрелковые группы должны оставить для пулеметов интервалы и какого они должны быть размера, а где должны располагаться пулеметы, чтобы наилучшим образом содействовать продвижению стрелковых групп, для нанесения удара и каким образом стрелковые группы могут наступать, не мешая огню пулеметов и не демаскируя себя. Несколько иное положение создается для станковых пулеметов, находящихся в распоряжении командира батальона. В виду того, что строить всю схему наступления батальона в зависимости от батальонных пулеметов не приходится, так как последние являются лишь огневым кулаком в руках командира батальона(4), а огневую силу этих пулеметов при наступлении использовать необходимо, они должны стрелять или с тыловых (возвышенных и закрытых) позиций, или в промежутки (интервалы), специально для них оставленные. Как уже было сказано, возвышенные позиции в тылу не всегда можно найти. Остается еще один способ стрельбы через голову своих войск — это стрельба с закрытых позиций.
_______________
3. Устав разрешает и более широкий фронт батальонной полосы, но не как правило, а как исключение.
4. Герм. батальон. пулем. рота состоит из 4-х взводов, 2-3 из которых, как правило, придаются ротам, 1-2 взвода остается в распоряжении командира батальона.
Стрельба с закрытых позиций в условиях групповой тактики имеет чрезвычайно большое значение. Однако, и здесь пока нет уверенности в том, что такая стрельба достигнет цели. Стрельба эта будет терять меткость пропорционально расстоянию, а ценность ее заключается именно в дальности. Поэтому наилучший способ для батальонных пулеметов поддержать наступающую пехоту будет стрельба в специально оставленные интервалы. Недочет, вследствие которого затрудняется такая стрельба, заключается в том, что при развертывании ротам не указывается интервал, который они должны оставить для батальонных пулеметов, а пулеметной роте не указываются точно интервалы, в которые она должна стрелять. Таким образом и здесь отсутствует взаимодействие между огневым кулаком и пехотой батальона, ослабевает огневая поддержка наступающей пехоты, получается задержка передовых частей и набегание на них последующих эшелонов.
Вот какие, в основном, трудности заключаются в практическом применении групповой тактики. Большинство этих трудностей, несомненно, возникает по причинам, вполне устранимым.
Подводя итоги, мы можем перечислить эти причины:
1. Отсутствие учета боевого опыта. Командный состав, не имеющий этого опыта, не усваивает всего значения машинного оружия (пулеметов) в современных условиях боя и часто не ставит движение в зависимость от огня и наоборот.
2. Стремление — качество заменить количеством. При развертывании все внимание обращается на то, чтобы «разместить» в боевом порядке стрелковые группы, которые имеют главным назначением скрытно подойти вплотную к пр-ку и отсюда нанести ему удар.
3. Слабое воспитание у отдельного бойца, младшего командира и всей боевой группы в целом — упорства, самостоятельности — и недостаточное внедрение в их сознание значения взаимной зависимости огня и движения.
4. Загруженность командира (особенно среднего) в бою заботами, могущими быть переложенными на его помощников и специальный персонал, соответственно обученный и снабженный надлежащими техническими средствами. Эта загруженность не позволяет командиру управлять как следует боем.
5. Слабая организация боевых учений. Недостаточно строгий надзор за самой организацией, несоответствующая местность (иногда не позволяющая принять надлежащий боевой порядок вследствие ограниченной площади или неубранных культур), отсутствие необходимых средств и пособий для показательности учений (взрыв, пакеты, огнеприпасы, посредники и т. п.), слабое исправление ошибок на ученьях (разборы) и т. д. ведут к шаблону, к схематизации боевого порядка во время занятий и укрепляют все вышеуказанные неправильные понятия, вместо того, чтобы искоренять их.
Помимо частных, указанных выше, способов устранения этих недочетов, общим способом будет тщательная постановка занятий. Необходимо главное внимание обратить на качество учений и на тщательное применение в них уставных требований и боевого опыта, изучение которого должно быть поставлено наиболее серьезно, на ряду с изучением новейших боевых средств.
Информационный сборник. 1929. № 9.
* * *
Расчёты желательной ширины фронта напомнили мои собственные подсчёты для советской дивизии в рамках приказа № 306.
