Не отрицая тяжёлых последствий этих событий для Красной Армии, хотелось бы отметить, что зарубежные военные наблюдатели в первую очередь напирали на потерю способности к наступлению. С этими оценками была солидарна и немецкая сторона. В то же время говорилось о том, что в обороне
В этом плане война в Финляндии ничего нового не выявила и Гитлеру внезапно не открыла глаза на слабость Красной Армии: «Что-что? Русские не умеют наступать? Спасибо, нам уже сообщили».
Если же говорить не о причинах решения напасть на Советский Союз (которые давно разобраны в соответствующей литературе), а о лёгкости принятия подобного решения, то нужно вспомнить внезапный для немцев разгром Франции. Гитлеровская Германия готовилась к тяжёлой и долгой войне со своим заклятым врагом, а в результате он развалился с полтычка (утрирую, конечно). После этого возникло головокружение от успехов и немцы сами поверили, что у них действительно есть чудо-оружие, которое иностранцы называют Blitzkrieg. Если единственная в Европе армия, сравнимая с вермахтом, так быстро рухнула, то что тогда говорить о сиволапых иванах? Чего бояться, девочки?
А последующие напоминания о влиянии репрессий («глиняный колосс без головы», «России потребуется 20 лет, чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня...») делались уже постфактум, после принятия главного и фатального для гитлеровской Германии решения.
P.S. Как пример сноса крыши у немцев после французской кампании - известная оценка Гальдером предстоящей операции Seelöwe: Характер операции: «Форсирование большой реки». Очень взвешенно.
