«Одной из особенностей работ Г.А. Колтунова был критический подход к обсуждавшимся проблемам, например, в оценке уровня изученности ключевых проблем лета 1943 г. Так, в статье «Военно-историческая литература о битве под Курском» он впервые провёл довольно подробный анализ историографии Курской битвы с 1943 по середину 1960-х гг. и очертил круг вопросов, не решённых отечественной наукой на тот момент. Как наиболее значимые им были отмечены следующие проблемы: отсутствие описания рубежа обороны Степного военного округа, их увязка с оборонительной фазой Курской битвы (Курской оборонительной операцией), оценка советской глубоко эшелонированной обороны и применение опыта её использования войсками Красной Армии в операциях 1944—1945 гг. Например, именно он первым из советских учёных в открытой печати высказал важную мысль о том, что оборона под Курском не была типичной для Великой Отечественной войны...»
Далее я позволю себе более полную цитату, нежели у Валерия Николаевича (его выборка отмечена подчёркиванием):
«В трудах ряда советских военных историков, на наш взгляд, односторонне оценивается значение опыта организации и ведения обороны на Курском выступе для дальнейшего развития военного искусства. Она считается классической, вполне современной и достойной во всем подражания. Эта мысль впервые выражена в уже упоминаемой нами работе «Битва под Курском», в которой было сказано: «Оборонительное сражение под Курском дает исключительно богатый и ценнейший материал в области организации современной обороны и ведения оборонительного сражения»(43). Затем она повторялась и в других работах(44).
______________
43. Замятин М. Н. и др. Указ. соч., стр. 22.
44. Маркин И. Курская битва, стр. 173.
Даже в третьем томе «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» она также, на наш взгляд, не пересмотрена. В нем без всяких оговорок утверждается, что «образцом фронтовых и армейских оборонительных операций явилась оборона войск Центрального и Воронежского фронтов и входивших в их состав общевойсковых и танковых армий на Курском выступе. Если в первый период войны глубина обороны армии редко достигала 25 километров, а фронта — 35 километров, то под Курском она составляла для армии 40—50 километров, дли фронта — 120—130 километров. Противотанковая оборона строилась на глубину 30—40 километров. Под Курском были достигнуты наивысшие плотности сил и средств в обороне, всестороннее инженерное оборудование рубежей, умелое сосредоточение усилий фронтового и армейского командования на решающих направлениях, широкий маневр резервами из глубины и по фронту. Умело была организована и осуществлена фронтами мощная артиллерийская и авиационная контрподготовка»(45). При этом авторы недостаточно учитывают ту особенность (о которой они пишут сами), что «соотношение сил и технических средств позволяло советскому командованию создать такие оперативные плотности в обороне, какие до этого создавались лишь при проведении наступательных операций»(46).
______________
45. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945, том третий, стр. 599.
46. Там же, стр. 302.
Конечно, оборона на Курском выступе была непреодолимой, включала глубоко эшелонированные боевые порядки войск и оборонительных сооружений, она была противотанковой и активной. Ее опыт глубоко изучался как в годы войны, так и в послевоенный период. Особенно ценные выводы были сделаны нашим командованием из опыта организации и ведения противотанковой обороны. Опыт оборонительных действий, полученный под Курском, был использован нашими войсками в Киевской оборонительной операции в конце 1943 года, Балатонской оборонительной операции 1945 года. Но при этом надо учитывать одну существенную особенность ее, которая состояла в том, что оборона наших войск под Курском не была обычной и не являлась типичной для минувшей войны. Здесь была сосредоточена крупная наступательная группировка советских войск. Это один из редчайших случаев в истории военного искусства, когда обороняющаяся сторона имела превосходство в силах и средствах, что, естественно, наложило свой отпечаток как на организацию, так и на ведение оборонительного сражения. Все это не дает никакого основания считать эту оборону, прежде всего группировку сил и средств, инженерное обеспечение и др., образцом, достойным подражания во всех отношениях. Известно, что основной смысл обороны состоит в том, чтобы меньшими силами отразить удары превосходящих сил противника и добиться создания выгодных условий для последующего перехода в наступление». (Колтунов Г.А. Военно-историческая литература о битве под Курском // Военно-исторический журнал. 1963. № 7).
Однако, от внимания г-на Замулина почему-то ускользнула статья маршала Захарова, напечатанная в предыдущем номере ВИЖа. А там было сказано всё то же самое (вплоть до Киева и Балатона), только более кратко:
«Оборона под Курском не была обычной и не являлась типичной для минувшей войны. Здесь создавалась крупная стратегическая группировка не для обороны, а в целях большого летнего наступления советских войск. Однако в силу специфических условий, сложившихся в районе Курского выступа, когда стало известно, что противник перейдет в наступление, было принято решение на некоторое время использовать нашу наступательную группировку для целей обороны, измотать войска врага и затем переходом в контрнаступление окончательно разгромить его. Наличие нашей наступательной группировки, превосходящей группировку противника в силах и средствах, наложило свой отпечаток на весь характер обороны — ее инженерное оборудование, эшелонирование боевых порядков, активность.
В связи с этим следует отметить, что в литературе, вышедшей по Курской битве в послевоенный период, организация обороны под Курском трактовалась слишком упрощенно. Авторы приложили немало усилий к тому, чтобы показать нашу оборону как классическую, и во всем достойную подражания. Слов нет, некоторые черты оборонительной операции под Курском, такие, как активность, устойчивость в противотанковом отношении, применение танковых войск, были широко использованы в последующих оборонительных операциях (оборона под Киевом и в районе озера Балатон). Но такой сильной группировки для решения оборонительных задач не создавалось ни до Курской битвы, ни после нее. Поэтому, с точки зрения соотношения сил, оборонительная операция под Курском не являлась типичной». (Захаров М. О советском военном искусстве в битве под Курском // Военно-исторический журнал. 1963. № 6).
Но и это ещё не финал. Если брать не только открытую печать, то можно найти и более раннюю оценку обороны под Курском, совпадающую с предыдущими ораторами:
«В некоторых военно-исторических трудах изучение опыта оборонительных операций и боевых действий сводится главным образом к количественной стороне (плотностей сил и средств, глубины обороны и т. п.), а маневр силами и средствами в обороне исследуется слабо. При этом характеристика обороны дается обычно на основе изучения наиболее выдающихся оборонительных операций: под Москвой, Сталинградом, Курском и у озера Балатон, т. е. на тех направлениях, которые были решающими, в силу чего на них сосредоточивалось большее количество сил и средств. При таком подходе, когда не учитывается оборона на других менее важных направлениях и ограниченными силами и средствами, нельзя сделать правильного вывода из опыта организации и ведения оборонительных операций (боев). Но не это главное. Основной недостаток в исследовании состоит в том, что наиболее характерной оборонительной операцией принято считать оборонительную операцию под Курском летом 1943 года. Военное искусство в других оборонительных операциях периода Великой Отечественной войны оценивается в сравнении именно с этой операцией. Так, в труде «Развитие тактики Советской Армии в годы Великой Отечественной войны» говорится: «Для тактической обороны в этот период (1944—1945 года. — Рец.) характерно дальнейшее развитие всех элементов обороны, определившихся в битве под Курском...» (стр. 273).
Оборонительная операция под Курском, как это правильно отмечается во многих военно-исторических трудах, проводилась в особых условиях. Переход к обороне носил преднамеренный, а не вынужденный характер. В связи с этим группировка сил и средств создавалась заранее из расчета последующего наступления.
В других оборонительных операциях Великой Отечественной войны, где переход к обороне носил вынужденный характер, наши войска обычно не имели такого количества сил и средств. Следовательно, операция под Курском не является типичной оборонительной операцией по количеству сил и средств. Правда, в труде «Развитие тактики Советской Армии в годы Великой Отечественной войны» в примечании сказано: «Такое усиление обусловливалось преднамеренным характером обороны и не является характерным для обороны в обычных условиях» (стр. 310). Но это примечание относится к конкретному случаю (усилению одной дивизии) и не меняет положения при подходе к оценке оборонительной операции под Курском.
Наличие большого количества сил и средств, а также значительного времени на подготовку оборонительных полос оказало решающее влияние на развитие обороны в инженерном отношении. В других оборонительных операциях мы не имели такой развитой в инженерном отношении и глубокой обороны. Не указывать на это — значит допускать неточности в изучении опыта войны.
Оборонительные операции в период Великой Отечественной войны, за исключением, пожалуй, Курской оборонительной операции, велись советскими войсками при недостаточном количестве сил и средств.
Объективное изучение опыта всех оборонительных операций и боевых действий, и особенно опыта наиболее типичного для современных условий, имеет важное значение при разработке вопросов обороны и обучения войск». (Богородский И. По поводу изучения истории военного искусства Великой Отечественной войны // Военная мысль. 1961. № 1).