Как использовать прошлое
Изучая опыт войны 1914—18 гг. для его будущего использования, нельзя распределять свое внимание только по годам: что ближе к нам, тому больше внимания, что дальше — тому меньше. Целесообразнее иная схема изучения — не по годам, а по отдельным интересующим нас для будущего проблемам. Не все они улягутся ровно в определенные отрезки времени. В этом разрезе все высказанное выше я суммировал бы следующим образом.
Опыт маневренного периода август—ноябрь 1914 г. интересен с точки зрения тактики наступления, как сплошь отрицательный пример использования войск, безусловно не заслуживающий подражания ни в целом, ни в деталях. В этом периоде наиболее тщательного изучения несомненно заслуживает влияние неправильного обучения войск в мирное время на действия их в начальный период войны.
Судя по некоторым иностранным материалам, маневры мирного времени и теперь еще очень напоминают по своим почти «наполеоновским» замыслам, по исключительной скоропалительности своего развития, по быстроте движения густых масс пехоты без оглядки па артиллерию, по «лихим атакам» кавалерии, по внешней театральности «боев» картину маневров лет, непосредственно предшествующих 1914 г. Если это так, то вовсе не исключена возможность, что первые месяцы будущей войны по крайней мере в действиях пехоты, артиллерии и конницы во многом напомнят август—ноябрь 1914 г.
Пожелаем этого нашим врагам, а сами, готовясь к войне, постараемся поменьше гоняться за внешними эффектами, побольше проявлять присущую всей нашей работе целеустремленность и деловитость.
Столь же отрицателен, как пример, и должен представлять лишь главным образом технический интерес, это «количественный» уклон в вождении, в тактике войск, уклон, зародившийся вместе с началом позиционных боев и сказывавшийся вплоть до 1917 г. и даже еще в 1918 г.
Ставка только на «количество» была обречена на неудачу уже в войну 1914—18 гг. Ничего, кроме безуспешных громадных расходов сил и средств, ничего, кроме крайнего истощения ресурсов страны, затяжки действий в будущей войне это дать не может.
Поиски решения только обеспечением количественного превосходства над противником в корне противоречат всем основным свойствам современной и будущей военной техники и заранее обречены на неуспех.
Решительно, полно и стройно, продуманно надо использовать в предстоящей войне все те подлинно новые сродства и приемы борьбы, которые выявлены в опыте войны 1914—1918 гг. главным образом под мощным давлением современной техники.
К этим новым средствам и приемам борьбы относятся:
а) Авиация — как основное средство разведки, работающее далеко, быстро и точно и вместо с тем (что уже теперь вполне достижимо) как важнейшее средство подавления и оковывания врага главным образом вне боя, как главнейшее средство воздействия на тыл врага.
б) Танки — как основное средство подавления пехотной системы обороны (живая сила, пулеметы, окопы, проволока), значительно более эффективное и более дешевое в выполнении этой работы по сравнению с артиллерией.
Если уже 8 августа 1918 т. танки оказались способными не только подавить пехотную оборону, но и разгромить всю систему обороны вплоть до артиллерийских позиций и штабов, то несомненно, что такие задачи посильны для них и в будущем несмотря даже на развитие средств ПТО.
в) ОВ как важнейшее средство борьбы наряду с огнестрельным оружием и в частности как основное средство (в виде химических снарядов) борьбы с артиллерией противника.
г) «Новая» пехота — новая по своему вооружению (пулеметы, свое оружие навесного действия: усовершенствованные ручные и ружейные гранаты, своя артиллерия); по организации (четкость организации основных первичных соединений, самостоятельность всех частей): по тактике (ставка не на натиск массы, а на умелый маневр боевых групп); по подготовке (тщательная обработка боевых групп, всесторонняя тщательная техническая подготовка).
Основным, все пронизывающим отличием новой пехоты от старой должно быть предельно высокое качество пехоты, вытекающее из сознания, что только пехота высокого качества может в современном бою добиться победы.
В современном бою массы сырой, плохо подготовленной универсальной пехоты — всего лишь хорошая пища для неприятельского огня. Доблестно умереть такая пехота еще сможет, победить — нет. Но ведь армия не клуб самоубийц и искусство ведения войны вовсе не сводится к умению доблестно умереть, цель борьбы — победа, искусство в борьбе измеряется умением нанести возможно больший вред врагу ценой возможно меньшей затраты собственных сил, времени и средств.
13 лет
Грубейшей ошибкой при использовании опыта войны 1914—18 гг. было бы недостаточное внимание ко всему, что произошло после 1918 г. За эти 13 лет накопился громадный новый боевой опыт: наша гражданская война, многочисленные революционные вооруженные восстания в Европе и Азии, борьба в колониях (Марокко, Сирия, Вазиристан) и т. д.
Произошли громадные социально-экономические сдвиги. Растет и крепнет СССР, глубочайший длительный кризис потрясает весь капиталистический мир, все ускоряя процессы революционизирования широчайших масс.
Все более быстрым темпом развивается техника вообще и военная техника в частности.
В этих условиях рассматривать опыт войны 1914—18 гг. так, как когда-то изучали опыт минувших войн — для прямого подражания, рассматривать этот опыт без учета решающего значения тех поправок, которые вносят 13 лет, прошедших после войны, значило бы заниматься делом праздным, копаться в прошлом ради прошлого, а не для будущего, значило бы заниматься делом вредным, так как все выводы из такого рода изучения опыта войны были бы глубоко неверны.
Величайшее практическое значение имеет опыт нашей гражданской войны.
Три основных элемента определяют характер войны: боец, как производная определенных социально-экономических условий, техника, местные условия — социальная и географическая среда.
В предстоящей войне ни один из этих трех элементов не будет напоминать собой соответствующие элементы времен войны 1914—1918 гг., кроме тех технических средств, которые остались с того времени на вооружении армий и будут использованы в предстоящей войне. Именно поэтому для нас представляет еще определенную практическую ценность опыт войны 1914—18 гг. на восточно-европейском театре.
Вместе с тем в предстоящей войне мы так же как и в гражданской будем иметь со стороны наших врагов основную массу бойцов, обманом и насилием вводимых в бой за чуждые и враждебные им классовые интересы против первого в мире пролетарского государства и с нашей стороны первую в мире армию, созданную волей широчайших масс, руководимую партией революционного пролетариата и сражающуюся за интересы пролетариата и его союзников во всем мире.
Так же, как в гражданской войне, прядется сражаться в разнообразнейших в военно-географическом отношении условиях местности, придется разжимать и дробить кольцо блокады в своеобразных и присущих гражданской войне условиях социальной среды. Местное население не сможет быть и не будет пассивным зрителем, ожидающим конца войны, как это было в 1914—18 гг. Местное населенно будет также втянуто в борьбу, как оно было втянуто во время нашей гражданской войны.
Двумя своими основными элементами (люди и местные условия) обстановка предстоящей войны будет, неизмеримо далека от обстановки войны 1914—18 гг. и очень близка к обстановке нашей гражданской войны. Вместе с тем революционные вооруженные восстания и борьба в колониях для нас не являются мелкими эпизодами, какими-то «ненастоящими» боями. Их опыт имеет прямое практическое значение для подготовки к предстоящей войне. Если империалистическая война 1914—18 гг. переросла, превратилась к концу в войну гражданскую, то будущая война империалистов против нас с первого же своего дня проявится вместе с тем, как гражданская война в империалистических странах. Слабые, пусть разрозненные, вначале, но с самого начала грозные для империалистов элементы гражданской войны в их странах неизбежны и тем быстрее, чем больше будут наши успехи в отражении натиска империалистов на СССР, превратятся в победоносную пролетарскую революцию в странах империализма.
В технике за прошедшие после 1918 г. тринадцать лет произошли весьма большие изменения и, что важнее, созрели предпосылки для еще больших, для неопытного взгляда неожиданных, и быстро нарастающих изменений.
Для наступления наибольшее значение имеют: танки, ОВ, авиация, бездорожный автотранспорт, моторизация и усовершенствование артиллерии.
Ответить на вопрос, как при этих новых средствах надо организовывать и вести наступление — такова задача последующего изложения.
Наступление в будущем. Подавление пехоты
Сила удара должна соответствовать стойкости, сопротивляемости и гибкости обороны.
В политической обстановке предстоящей войны первый и основной вопрос, на который должен ответить организатор наступления — это вопрос о моральном состоянии противника и в связи с этим о его обороноспособности. Неизбежное крайнее разнообразие и быстрое изменение морального состояния неприятельских частей в предстоящей войне требует очень большой гибкости и разнообразия приемов наступления. Шаблон может привести или к крайней медлительности, излишней размеренности действий там, где подорванное моральное состояние противника требует быстрых ударов, дерзких действий, ставки на внезапность или, наоборот, к бесцельным потерям сил и средств в бесплодных попытках сбить с хода, без тщательнейшей подготовки, противника стойкого в моральном отношении.
Все разнообразие требуемых приемов наступления можно условно свести к двум основным видам: наступления на противника вполне стойкого и готового дать отпор, или ускоренное наступление на противника подорванного в моральном отношении, не готового дать отпор и не маневроспособного.
Вместе с состоянием противника имеет значение и его положение: изготовился ли противник для обороны, наступает ли он сам или застигнут на марше отступательном или фланговом.
Выполняемая задача предопределяет необходимость наступать. При самой организации наступления, при наметке его темпа всегда и при всех обстоятельствах нужно, прежде всего, исходить из всесторонней и трезвой оценки состояния и положения противника.
При наступлении на обороняющегося противника надо:
сломать систему пехотного огня: живая сила, пулеметы, окопы и убежища, проволока;
подавить артиллерию;
обнаружить, сковать и парализовать маневры резервов обороны: их контрнаступление и создаваемую ими повторную оборону. Отравляющие вещества могут дать полный и решительный результат, если противник не имеет средств защиты против данных ОВ, или не может их использовать (неподготовлен, застигнут врасплох). Пример тому первые химические атаки в войну 1914—18 гг.
Рассчитывать на это в будущем трудно. Развитие средств химического нападения и защиты от него идет в общем и целом равномерно. ОВ стали уже привычным средством борьбы, подготовка к защите от них, — составная привычная часть повседневной боевой подготовки войск.
Так же как и прежде ОВ смогут оказать достаточно сильное действие лишь при использовании их в больших количествах на относительно небольших участках. ОВ все еще и существенно зависят от неподдающихся достаточно полному и точному предвидению атмосферных условий. ОВ и оборудование для их использования все еще громоздки и требуют много времени для изготовки. Все это вместе взятое затрудняет постоянное и достаточно широкое использование ОВ в маневренных условиях и сильно ограничивает возможность рассчитывать на внезапность их действия. Все это не дает возможности считать ОВ обычным основным средством преодоления, слома системы пехотного огня обороны.
Однако, непрекращающаяся работа по созданию все более эффективных ОВ и успешное, судя по некоторым иностранным данным, развитие газометов и других средств распространения ОВ, настойчивая работа над усовершенствованием методов применения ОВ дает основания считать, что в предстоящей войне использование ОВ неизбежно и обещает очень большие результаты при подавлении обороняющегося противника. ОВ наступления всегда крайне затруднят действия артиллерии обороны, сильнейшим образом повлияют на боеспособность живой силы, а в некоторых случаях и тем чаще, чем стабильнее фронты, ОВ смогут сыграть роль основного средства подавление обороны в целом.
Артиллерия, как средство подавления системы пехотного огня, не лишена очень крупных и почти непреодолимых недостатков. Артиллерия может подавить огонь и живую силу пехоты и разрушить оборонительные сооружения, но ценой относительно большой траты снарядов и времени. Так по данным БУА 27, II (§ 84, пп. 2 и 4) примерный расход снарядов для разрушения разных целей таков:
1. «На средних дистанциях для уничтожения пулеметного гнезда требуется до 75 выстрелов 76-мм пушек при полном использовании практической скорострельности. Для подавления укрытого пулемета или миномета требуется 40—100 бомб 122-мм или 152-мм гаубиц на дистанциях 2,5—4 км».
2. «Одна трехорудийная 76-мм батарея может в течение 1,5—2 час. сделать проход шириною в 6 м в проволочных заграждениях глубиною до 20 м. Средний расход снарядов на разрушение — 50 гранат на 2 погонных метра при фронтальном огне при наилучших условиях наблюдения и дистанции не свыше 2 км. При стрельбе специальными снарядами расход снарядов может быть уменьшен».
При столь значительном расходе снарядов неизбежна необходимость подвоза и сосредоточение больших количеств боеприпасов, массирование артиллерии, большой расход времени. Все это почти исключает внезапность действий при использовании артиллерии, как основного средства подавления системы пехотного огня обороны. Вместе с тем артиллерия очень дорогое средство подавления, особенно, если сравнить стоимость выпускаемых снарядов со стоимостью соответствующих оборонительных сооружений. Все эти недостатки артиллерии заставляют искать другое средство подавления, которое действовало бы внезапнее, быстрее и дешевле чем артиллерия. Такое средство появилось в 1916 г., достаточно проявило себя и окрепло к 1917 г., завоевало себе — к 1918 г. — место не только рядом с артиллерией, но и впереди ее, и далеко шагнуло в своем развитии в 1931 г. Это — танки.
При всех своих достоинствах танки особенно выгодны еще тем, что они гораздо легче, чем артиллерия устанавливают и сохраняют взаимодействие с пехотой.
Трудности поддержания взаимодействия между артиллерией и пехотой общеизвестны. Именно эти трудности чаще всего служили причиной неполного развития успеха наступления, его неудач и срывов. Благодаря этой трудности, по весьма близким к истине подсчетам французского генерала Персен, не менее 40 тыс. французских пехотинцев убито и изувечено в боях огнем своей собственной артиллерии. До сих пор связь между артиллерией и пехотой в бою опирается на такое ненадежное средство как проволока. Радиотелефон значительно облегчит эту связь, но не устранит полностью всех трудностей и не сможет сделать связь артиллерии с пехотой на поле боя столь же простой и надежной, как связь танков с пехотой. Недопустимо и незачем забывать о недостатках танков и о трудностях, связанных с их использованием в качестве основного средства подавления. Однако быстрый темп совершенствования танков является лучшим и наглядным свидетельством того, что все эти недостатки в целом являются временными, в большинстве своем весьма кратковременными и что с быстрым устранением недостатков столь же быстро уменьшается трудность использования танков.
Прежде и больше всего нельзя забывать о том, что танки весьма уязвимы и решают возлагаемые на них задачи ценой больших потерь в машинах и в личном составе. Из активных средств обороны в 1918 г. наиболее опасной для танков была артиллерия.
Теперь к артиллерии прибавилось специальное противотанковое орудие калибра в среднем около 37 мм. Надо также учитывать энергично проводимые искания возможности обеспечить способность пробивать танковую броню пулями ручного оружия калибром около 7 мм. Эти искания идут по линии увеличения начальных скоростей. В этом направлении пока что лишь на полигонных испытаниях достигнута начальная скорость в 1.450 м/сек. и способность пули, выпускаемой с такой скоростью, пробивать хорошую броню толщиною до 11 мм.
Перед лицом нового противотанкового оружия танки типа 1918 г. были бы или бессильны, или же обладали совершенно ничтожными боевыми возможностями. В отношении танков современных пли даже ближайшего будущего это далеко не так. Непрерывно совершенствуется броня и увеличивается подвижность танков. Борьба снарядов с броней в сухопутном бою только лишь начинается. Как показывает опыт такой же борьбы на море возможности обеих сторон очень трудно предвидеть и, во всяком случае, было бы неправильно рассматривать неуязвимость танка как данную постоянную, достигнутую же пробивную способность бронебойных снарядов, как бы она ни была велика, как данную окончательно или даже на долго исключающую возможность и целесообразность использования брони.
Выполняя при наступлении очень большую и важную работу, танки сами нуждаются в поддержке. Прежде и больше всего необходима поддержка танков со стороны артиллерии.
Танки снимают с артиллерии большую часть, а иногда и всю работу по подавлению системы пехотного огня обороны. Это дает возможность артиллерии переключать свои усилия за борьбу с артиллерией обороны противодействующей танкам наступления. Очень значительно может помочь танкам достаточно широкое использование дымов.
В целом следовательно в современных условиях и в ближайшем будущем наиболее подходящими средствами подавления системы пехотного огня обороны нужно считать: танки, как основное средство массового пользования, поддержанные в благоприятных условиях ОВ (преимущественно газометы) и широко применяемыми дымовыми завесами.
При использовании танков как основного средства подавления системы пехотного огня обороны, артиллерия применяется для этой же задачи лишь в дополнение к действиям танков, а в основном сосредоточивает свои усилия на поддержке танков борьбой с артиллерией обороны.
Только отсутствие танков и невозможность массового их применения по условиям данной местности может оправдать использование артиллерии как основного средства подавления системы пехотного огня обороны и связанный с этим риск потери внезапности, неизбежно значительный расход средств и времени.
Танки, артиллерия, ОВ могут подавить систему пехотного огня обороны, пехота наступающего должна эту систему сломать окончательно и добить пехоту обороны. Это — основная задача пехоты. Схватка — основной важнейший вид боевой работы пехоты. Успешности выполнения этой работы должны быть подчинены и система вооружения пехоты, и ее организация, и вся боевая подготовка. Все остальные виды действий пехоты по отношению к схватке являются второстепенными.
Чтобы быть способной к победоносной схватке пехота должна иметь соответствующее оружие: гранаты, чтобы выбить (выкурить) противника из укрытия; пулеметы и личное оружие (винтовка, пистолеты-пулеметы), чтобы его добить.
Ружейная граната должна быть на вооружении всех стрелков. Пока что это проведено только в итальянской пехоте. Массовое использование танков значительно уменьшает потребность пехоты в своих противопулеметных орудиях и тем самым облегчает и упрощает организацию и действия пехоты.
Единственно возможные в современном бою при схватке с боеспособным противником порядки пехоты — это порядки групповые. Способность пехоты расчленяться на группы и вести групповой бой, прежде и больше всего зависит от числа командиров, действительно способных вести эти группы в бой и главным разом управлять группами в период схватки. Если не хватает таких командиров, порядки пехоты неизбежно обречены на скучивание, перемешивание частей, на дезорганизацию и потерю управления и маневроспособности. Отсюда громадное значение слаженности отделений и взводов и подготовленности командиров отделений и взводов для обеспечения подлинной боеспособности пехоты в решающий период боя при схватке.
В отношении подготовки пехоты твердо надо установить следующее. Если стрелки не подготовлены для схватки, если они не тренированы отлично для ближнего боя, ценность их для наступательных действий и их возможности победоносно наступать против современной боеспособной обороны очень невелики, как бы хорошо стрелки не стреляли из винтовок и как бы хорошо быстро и стройно они не ходили.
Как общее правило, наступающая пехота своими только силами не сможет сломать вполне боеспособную и изготовившуюся для боя пехоту современной обороны. Это однако вовсе не значит, что пехота обладает наступательными возможностями только в том случае, если она мощно поддерживается танками и артиллерией. Это не так. Бели противник не вполне стоек, если можно осуществить внезапное нападение, особенно в условиях стесненного обзора и обстрела (ночь, туман, метель, сильно пересеченная местность, леса), на широких фронтах при малой плотности огня пехота может и должна своими только силами и подавить их и добить пехоту обороны.
Правильная линия воспитания пехоты лежит между двумя крайностями: между присущей командованию в начале войны 1914—18 гг. крайностью в переоценке сил и возможностей пехоты и другой крайностью, проявившейся особенно ярко на западно-европейском фронте, крайностью, выражающеюся в недооценке наступательных возможностей пехоты и в низведении ее на роль второстепенного дополнения к артиллерии. Уберечь себя от этих крайностей нетрудно, если помнить, что командование всегда должно «жалеть» пехоту, всегда должно расходовать ее силы умело и экономно, пехота же никогда не должна себя жалеть, порученную ей задачу всегда должна выполнять с полным напряжением всех сил, не оглядываясь на другие роды войск, настойчиво стремясь использовать все свои силы, все свои средства для возможно более полного и быстрого достижения цели действий.
Пехота, которую не жалеют, которую расходуют расточительно и неумело, быстро теряет доверие к командованию, начинает сама себя «жалеть» — боевая энергия ее подрывается и быстро надает.
Подавление артиллерии, сковывание и подавление резервов обороны
Если танки применяют как основное средство подавления пехотного огня обороны, то тем самым разгружают артиллерию, освобождая ее полностью или почти полностью от труднейшей ее задачи борьбы с пулеметами. Вместо с тем приобретает особо важное значение и становится основной задачей артиллерии наступающего — борьба с артиллерией обороны, как наиболее опасным врагом танков.
Трудную задачу борьбы с артиллерией значительно облегчает широкое использование химических снарядов для обстрела огневых позиций и дымовых снарядов для ослепления наблюдательных пунктов артиллерии обороняющегося противника.
Сейчас артиллерию надо рассматривать, как основное средство борьбы с артиллерией противника. Но артиллерия уже не является единственным средством.
Уже сейчас можно реально рассчитывать на возможность использования в борьбе с артиллерией обороны танков дальнего действия и боевую авиацию.
Как правило, при наступлении на обороняющегося противника танки дальнего действия, нацеленные на позиции артиллерии обороны с задачей ее уничтожить составляют вторые эшелоны танковой атаки и продвигаются вслед за первыми эшелонами по местности уже полностью или значительно очищенной от противотанкового оружия.
В тех случаях, когда противотанковое оружие не может быть развернуто противником по условиям обстановки достаточно плотно и быстро (встречный бой и отступление), наоборот, можно считать очень желательным и сравнительно легко осуществим быстрый и значительный ввод танков дальнего действия при самой завязке боя. Глубокий удар танков дальнего действия по артиллерии и органам управления противника в такой обстановке обещает решительные результаты и вполне осуществим.
Сила нападения на артиллерию обороны в разнообразии применяемых наступающим средств и в разносторонности их действия. Очень большое значение может иметь использование для борьбы с артиллерией также и авиация. При этом, чем плотнее фронты, чем более массирована авиация, тем больше обещает успех и тем целесообразнее использование авиации для бомбардировки позиций неприятельской артиллерии и для нападения на линии подвоза ей боеприпасов.
Основная все же работа авиации наступающего должна быть направлена на то, чтобы обнаружить, сковать или, по крайней мере, обязательно замедлить маневр резервов обороны. На решении этих задач должны быть сосредоточены если не целиком, то в большой своей части все усилия авиации наступающего.
Быстро обнаружить и точно определить маневр резервов обороны может только авиаразведка.
Поскольку движение резервов обороны будет совершаться в достаточно плотных построениях и сосредоточено в определенных направлениях, постольку можно будет с успехом использовать боевую авиацию, чтобы сковать или, по крайней мере, замедлить обнаруженный маневр обороны.
Авиация дает вместе с тем командованию возможность метко нацелить на резервы обороны сильные группы танков ДД и ударные группы своей пехоты, либо для встречного удара, либо для сковывания с целью выиграть в это время фланг и тыл противника на другом управлении. После того, как подавлена система обороны в целом, лучшее средство затруднить и обесценить маневр резервов обороны, — это быстрота действий наступающего. Удары в глубине обороны там, где обороняющийся рассчитывал развернуть маневр своих резервов, должны быть быстрыми и меткими. Это достижимо при комбинированном использовании наступающим авиации, танков ДД и вслед за ними моторизованных отрядов. Как только все эти средства, которые до этого составляли второй эшелон наступления, введены в бой, пехота, танки ПП и артиллерия, составляющие до сих пор первый эшелон наступления, теперь превращаются во второй эшелон и явятся прочной опорой для смелых и глубоких ударов групп авиации, танков ДД и мотоотрядов, развивающих успех наступления и добивающих разбитого противника в преследовании.
Все сказанное относится в основном к наступлению на обороняющегося противника, противника боеспособного, стойкого и изготовившегося для обороны.
Такого противника надо подавить и добить. Подавить его можно, как общее правило, только применив по тщательно проработанному плану такие средства и в таком количестве, которые и качественно и количественно превосходят средства обороны, по крайней мере, на направление главного удара. Количество пехоты при этом в современных условиях существенно, а тем более решающего значения не имеет. При возможности в серьезном современном бою действовать только группами решающее значение для успеха имеет только качество пехоты.
Если противник уже морально подавлен, моральное состояние и тем самым боеспособность его в целом подавлены (длительные и сильные поражения, глубокие процессы политического разложения), если противник застигнут на марше (особенно отступательном), во всех этих случаях основным стремлением командования наступающего должно быть возможно скорее добить врага, используя его подавленность или неготовность и не тратя зря времени на не нужное в такой обстановке длительное подавление противника.
Надо уметь отмерить противнику такой силы удар и затратить на подготовку этого удара столько времени, сколько заслуживает противник при данном его состоянии и степени готовности.
Нельзя тратить ни одного снаряда и самое главное ни одной минуты больше чем надо при данном состоянии противника и при данной его готовности отразить удар.
Во встречном бою решение командования должно быть особенно отчетливо и просто. Два основные варианта действий чаще всего сочетаемые один с другим, применимы во встречном бою — это энергичная завязка боя и ускоренное наступление, если свои войска маневроспособнее войск противника или же временный переход к отражению натиска врага с целью дать ему разбиться о наш отпор, а затем его добить. И движение вперед, и приостановка своего движения являются средствами, способами для достижения целей действий: не дать противнику закрепиться на достигнутых им рубежах, не позволить противнику заставить нас тратить много времени на слом его сопротивления.
Сейчас командование имеет в своем распоряжении отличные средства для быстрого уяснения обстановки (авиаразведка, мотомехразведка) и для сковывания врага на второстепенных направлениях (пулеметы, орудия ПТО) и для нанесения глубоких и быстрых ударов (авиация, танки ДД) и для добивания дрогнувшего врага (мотомехотряды и модернизованная конница).
Основой, костяком для их действий являются действия «старых» родов войск, пехоты, всегда отлично подготовленной для схватки с врагом и необязательно многочисленной, и артиллерии, умеющей действовать в новых условиях обстановки и в тесном взаимодействии прежде всего с танками.
Военный вестник. 1931. № 16, 17.