Тем не менее эти бои показали, что даже сильнейшей бомбардировкой, после которой атакованная позиция представляет собой почти вспаханное поле, невозможно достичь полного разрушения позиции, и что нередко маленькие элементы позиции, отдельные пулеметные установки, задерживали наотрез атаку.
Эти бои дали возможность сделать вывод о бесполезности сосредоточения сил и средств в укреплениях первой линии и о силе малых, оставшихся нетронутыми элементов позиции, если только они обладают большой мощностью огня, как, например, пулемет.
Наконец, те же бои констатировали факт, что атакующий, завладев довольно легко первой позицией, достигал только с большим трудом, после достаточной подготовки, второй позиции, сравнительно с первой a priori менее мощной. Считать, что в данном случае устойчивость обороны возросла только вследствие подкрепления обороны контрбатареями, вряд ли целесообразно. Вернее предположить, что позиция обороны, хотя и наскоро устроенная на местности, разрушенной продолжительным обстрелом, не представляла определенных целей (часто спешное и простое оборудование ям от снарядов, кое-как соединенных между собою): где находятся сильно укрепленные места, пулеметные гнезда, разрушение которых очень важно, — неизвестно.
Таким образом, подтвердилась полезность скрывать свои оборонительные средства, отделяя от траншей, привлекающих огонь, их существенные части. Под Верденом позиция французов, подвергнутая первой германской атаке, представляла очень видные узлы, чем и облегчалась работа неприятельской артиллерии.
Громадные разрушения, произведенные артиллерией в Вердене и на Сомме, невозможность удержать в руках обороняющегося все то, что подвержено наблюдению противника, выдвинуло на очередь вопрос вообще о пригодности «траншейной борьбы» и замене ее «тактикой воронок». Проволока, окопы, ходы сообщения разрушены. Спрашивается, зачем затрачивать столько труда на восстановление их во время сражения? Защитники импровизированного поля сражения, состоящего из воронок, указывали на следующие преимущества: уменьшаются потери от артиллерийского огня и, стало быть, затрудняется указание момента начала атаки, так как трудно следить за результатами огня; возрастает упругость обороны и достигается осуществление самой сильной стороны борьбы — принципа внезапности. Противники им возражали. Не следует преуменьшать значение проволоки: препятствие, в котором нельзя сделать прохода шириною в 20 метров иначе, как затратив от 4 до 5 тонн снарядов, не может считаться плохим. Желать рассеять сражающихся в воронках без сообщения между ними и с тылом, без возможности воздействия на них начальников, значит обнаружить непонимание их психологии. Окоп для них есть постоянное напоминание об их долге. Когда неприятель атакует, гарнизон всеми силами держится за окоп; при сменах идут в окоп, потому что нет никаких сомнений, что надо итти именно туда и не задерживаться в воронках, отстав от товарищей, продвигающихся вперед. Идут при смене по ходу сообщения, как бы разрушен он не был, потому что под ураганом из снарядов эта дорога долга; без хода сообщения слабым сердцам было бы очень легко заблудиться и вернуться назад. К этим мотивам присоединяли указания на трудность связи и снабжения боевыми и жизненными припасами. Эта борьба «за» и «против» траншеи или воронки, начавшаяся в 1916 г., докатывается до заключительных аккордов мировой войны 1918 г. и имеет современное значение. Для армии, которая будет при обороне подавлена технической мощью противника, не следует забывать преимуществ воронок; победа может оказаться на ее стороне, если только ее войска знают, за что борются, обладают стремлением победить, личной храбростью и полны инициативы.
В результате, события под Верденом и на Сомме подтвердили правильность взглядов на схему укрепленной позиции, выработанную в конце 1915 года, подчеркнув существенным образом требование, чтобы общая организация укрепленной позиции не позволяла противнику легко распознавать оборонительную систему позиции, т.-е. необходимо отсутствие резко очерченных центров сопротивлений; последние должны, так сказать, тонуть в общей массе оборонительных сооружений противника, скрываясь в траншеях, а отнюдь не выделяться на окружающем фоне. Эти же бои выдвинули, как средство борьбы с наблюдением противника, стремление располагать центры сопротивления на противоскате, так как верденская армия в течение трех месяцев (от последних дней февраля до июня) держалась на южных склонах Дуомона против сильнейших атак противника.
Опыт показал, что пехоте достаточно незначительно отойти от гребня возвышенности (150—300 шагов), чтобы при содействии артиллерии открыть сильный заградительный огонь по гребню и остановить продвижение противника. Конечно, в данном случае обороняющийся находил действительную помощь не столько в самой местности, сколько в том, что его артиллерии хорошо была видна местность противника, представляющаяся, как на ладони, в то время когда он сам вообще был плохо виден артиллерии атаки.
На нашем фронте мы в 1916 году не испытали на собственном опыте правильности взглядов, определившихся у нас к началу этого года на общий характер укрепленной позиции. Что касается противника, то, судя по характеру укрепленного рубежа, захваченного армиями юго-западного фронта, рубежа, который противник деятельно укреплял в течение 10 месяцев с привлечением лучших технических сил и средств, — видно, что общий характер укрепленного противником фронта представлялся в виде полосы в 1½—2 версты глубиной, состоящей из нескольких линий окопов (большею частью 3-х основных линий) и узлов, более сильно развитых в глубину. Затем между узлами устраивались сплошные линии окопов, более слабо оборудованные чем в узлах. В последних первая линия обороны выступала вперед, и промежутки между узлами этих выступов, как с флангов бастиона, обстреливались артиллерийским огнем.
От некоторых узлов были устроены большие отсеки, идущие до второй укрепленной полосы. Эти отсеки обеспечивали в случае прорыва возможность держаться на остальных пунктах первой полосы, и прорвавшийся неприятель попадал в огневой мешок.
Таким образом, схема австрийских укрепленных полос представляла собой ряд сильных узлов, находящихся в артиллерийской связи между собою; в промежутках — несколько сплошных рядов окопов, подступы к которым обстреливаются фланговым артиллерийским огнем и пулеметным — из изломов и специальных капониров, расположенных в окопах промежутка. Их дополняла система отсеков, опирающихся на узлы.
Несмотря на правильность идеи, положенной в основание укрепления позиций, а именно — сильных узлов сопротивления, как основания позиций, существенными промахами, как показал боевой опыт, со стороны австрийцев было перенесение всей обороны в первую линию и небрежение маскировкой, т.-е. были нарушены как раз те требования к укрепленной позиции, кои выдвинулись боями на французском фронте под Верденом и на р. Сомме.
Генерал Величко, начальник инженеров армии юго-западного фронта, ознакомившись с системой укрепленных позиций австрийцев, взятых во время брусиловского наступления, пришел к следующим выводам:
1) Необходимо при укреплении каждой из полос позиции положить за основные начала: прежде всего сильные узлы сопротивления и перекрестную оборону подступов к промежуткам между ними артиллерийским огнем, затем извилистость линии окопов, допускающую взаимное фланкирование частей позиции пулеметным и ружейным огнем, сильные препятствия, независимые по своему направлению от направления окопа и обязательно обстреливаемые, кроме фронтального, и продольным пулеметным огнем, а также, по возможности, и артиллерийским огнем, отсечные позиции и отсеки между линиями окопов.
2) Имея между узлами не менее 3 линий окопов, главную оборону как в узлах, так и на промежутках перенести на вторую линию окопов, расположенную не ближе 150 шагов сзади первой, хорошо маскированную, с сильными препятствиями, обстреливаемыми обязательно пулеметным огнем.
Перед первой линией обязательно необходимы сильные препятствия, подступы к которым должны обстреливаться перекрестным артиллерийским огнем из узлов. Линия эта ходами сообщения — отсеками — должна быть соединена со второй — главной.
Первая линия должна выдержать первый удар, дальнейшее развитие которого должна остановить заранее организованная оборона на второй линии. В первой линии нужно держать лишь дежурную часть и возможно больше пулеметов.
Третья линия должна быть образована рядом групповых опорных пунктов, расположенных шагах в 400 — 1 000 за второй линией и соединенных с ней системой отсеков. Делать эти опорные пункты сомкнутыми не следует; они имеют задачей поддержать вторую линию в случае частичного прорыва ее, способствовать войскам при контратаке и поддержать их своим огнем в случае отхода на следующую полосу.
Несмотря на то, что боевой опыт 1916 года категорически подтвердил необходимость перенесения главной обороны на вторую и последующие линии обороны, на нашем фронте еще в начале 1917 года во многих частях за основную линию обороны принималась первая линия, при чем это обстоятельство совершенно не вызывалось местными условиями, а объяснялось просто тем, что эта линия была построена давно и более хорошо подготовлена в инженерном отношении, нежели последующие линии, позже начатые постройкой и потому менее развитые. Такова сила привычки войск к насиженным местам, хотя бы за эту привычку и пришлось расплачиваться дорогой ценой, как, например, на Стоходе в марте 1917 года.
Итак, в 1916 году идет сильная тенденция к развитию мощной тяжелой и траншейной артиллерии с громадным расходом боевых комплектов. Корректирование стрельбы с аэропланов и фотосъемка; как фактор, неразрывно связанный с деятельностью артиллерии, развивается. Средствами траншейной борьбы остаются газы, огнеметы, ружья—пулеметы и гранаты. Фортификация отвечает на эти средства атаки центрами сопротивления, соединенными окопами, при чем опорные пункты тонут в общей массе оборонительной системы; вторая позиция в 4—10 километрах в тылу. Тактические приемы: немедленные контратаки для удержания позиции, эшелонирование артиллерии и наблюдательных пунктов в глубину.
1917 г. На западном фронте идет прогрессивное увеличение артиллерийских средств борьбы с применением газовых снарядов. Выступает на арену борьбы новый технический фактор — танки, приобретающий с этого времени до самого конца войны крупное значение в исходе сражений. Роли переменились; если в 1914 г., в самом начале стабилизации фронта, фортификация была сильнее пушки, то теперь артиллерия раздавила фортификацию: она не только мешает исправлению позиций обороняющимся, но способна эти позиции совершенно уничтожить.
В войсках германской армии, в особенности в тех частях, которые перенесли тяжелые бои на Сомме и декабрьские бон под Верденом, снова дебатируется мысль, что позиция из приспособленных воронок, получающихся как результат мощной артиллерийской подготовки, и будет, как общее правило, представлять собою первую линию обороны. Если нет естественных воронок, их надо сделать(2).
В этот период войны появляется новый вид контратак, так называемые «контратаки из глубины» (Gegenstoss aus der Tiefe): значительные пехотные массы (несколько батальонов, целые дивизии), выйдя со сборных пунктов, достаточно удаленных от мест действия (5—8 клм.), атакуют, под защитой артиллерии второй линии, противника, прорвавшегося сквозь первую линию, конечно раньше, чем он успел укрепиться и перевезти свою артиллерию.
1-го марта 1917 г.(3) германское верховное командование уже отказывается от необходимости жесткой обороны первой линии, выдвигается новый лозунг: «борьба не в первой линии, а за первую линию и около нее». Защита должна основываться не на превосходстве живой силы, а на превосходстве артиллерии (орудия, пулеметы, минометы). Высшее командование не должно устанавливать, как правило, что участки позиции не могут быть оставляемы. Сознавая всю опасность последнего решения, инструкция говорит, что «начальники дивизий только в крайнем случае могут принимать подобные решения, так как решение оставить участок позиции не может зависеть от местных условий: необходимо взвесить последствия такого решения для соседних участков, а также и то, насколько новая позиция будет лучше прежней».
После весеннего наступления Нивелля идея о преимуществах позиции из воронок доходит в некоторых частях германской армии до полного отрицания вообще иметь укрепленные позиции, что и встречает отпор со стороны главного командования в инструкции от 10 июня(4).
__________________
2. Приказ по IV армии от 18 апреля 1917 г. ген. Белова.
3. Инструкция 1-го марта 1917 г. «Исправления к правилам ведения оборонительных боев за укрепленные позиции».
4. Добавления к «Наставлению по ведению борьбы за укрепленные позиции» (10 июня 1917 г.).
15 августа 1917 г. германское верховное командование издало первую инструкцию о «конструкции позиций». Исходя из того, что непрерывные линии, хорошо наблюдаемые, уничтожаются при помощи ураганного огня, немцы приходят к выводу, что необходимо прежде всего постараться заставить противника быть в полном неведении относительно того, которая из позиций является главной. Для этого нужно, чтобы первая линия занималась только постами; воронки должны быть приспособлены к обороне, окутаны проволокой, соединены ходами сообщения (сделанными минным способом) и все это должно быть сгруппировано в глубину в гнезда воронок. Искусственные препятствия должны быть так расположены, чтобы заставить атакующего итти в определенном направлении и подвести его под продольный пулеметный огонь. Августовская инструкция уже выдвигает новый принцип — «бой следует вести не вокруг укрепленных линий, а в боевых зонах». Эта инструкция устанавливает наличие двух видов укрепленных зон: боевые зоны и укрепляющие зоны.
Зона должна состоять из многочисленных окопов, ходов сообщения, опорных пунктов и т. д. на глубину в несколько километров. Должно быть построено несколько таких последовательных боевых зон на расстоянии по меньшей мере, в 3 километра, чтобы избежать возможности обстрела двух зон(5). Передовая зона подготавливается против неожиданных нападений и рассматривается, как прикрывающая зона. Значение ее заключается в том, что на овладение ею противник должен потратить столь значительные средства и силы, что затем тех и других ему не хватит на немедленную атаку главной зоны. Для противника будет неизбежна остановка, связанная с потерей времени, необходимость закрепиться на местности перед главной зоной. В зависимости от условий местности, прикрывающая зона и зона главного боя могут быть расположены непосредственно одна за другой и даже соприкасаться, но могут быть и удалены одна от другой на большее или меньшее расстояние. Признается полезным иметь позади зоны главного боя по меньшей мере еще одну боевую зону (не менее как в 3-х километрах, считая от границы зоны главного боя) для остановки прорвавшегося противника. «Оборона должна быть подвижна и активна; не следует, — говорит инструкция, — привязывать войска к укреплениям».
По инструкциям, выпущенным французским главным командованием в течение 1917 года(6), их мысль фиксируется следующим образом.
Позиция состоит из центров сопротивления, состоящих из «боевых групп», сгруппированных в хорошо маскированные опорные пункты. Равномерное распределение сил не допускается, но за интервалами должно быть наблюдение, так что практически интервалы исчезают.
__________________
5. Следовательно, дело идет уже не о последовательных позициях, расположенных одна от другой на расстоянии 4—то км, как это имело место в инструкции от 13 ноября 1916 года.
6. Note pour les groupes d’armees et les armees sur l’occupation et la defense du front. R. Nivelle, 10 mars 1917.
Note pour les groupes d’Armees et les Armees. Petain, 29 juillet 1917.
С точки зрения эшелонирования позиции инструкции не вносят никаких принципиальных изменений, и сопротивление оказывается всегда на первой позиции, но чтобы атакующий не мог выполнить артиллерийскую подготовку двух последовательных позиций, не перемещая своих батарей; расстояние между позициями устанавливается не менее 6—8 клм., вместо прежних 5—6 клм.
Итак, в 1917 году германцами в основу обороны вводится требование активности и подвижности, и оборона не связывается с позициями; допускается возможность оставления участков позиции. Появляются два вида контратак: немедленных и из глубины. В средине года возникает идея боевых зон вместо позиций, при чем передовую зону не стараются отстаивать во что бы то ни стало. У французов идет расчленение пехотных элементов фортификации; развивается принцип эшелонирования автоматического оружия и тщательной его маскировки для внезапного удара во фланг и для организации массовой стрельбы без прямой наводки, с целью тревожить противника; боевая группа является основной ячейкой обороняющегося организма. Оборона эшелонируется для немедленных контратак и для подготовленных контрнаступлений. Русский фронт закончил свою борьбу при идеях, которые господствовали к концу 1916 года.
1918 год. Французы подвергаются массовому удару тяжелой артиллерии, снабженной громадным количеством снарядов с удушливыми газами, и внезапным атакам. При этих массовых и внезапных атаках германцы захватывали первые позиции и доходили до вторых раньше подхода подкреплений — резервных дивизий корпусов.
Вскоре после первых же понесенных неудач, в апреле, французское главное командование устанавливает следующие принципы обороны:
1) Сопротивление должно наращиваться в глубину и развивать максимум огня.
Позиция разделяется на активные участки, занятые боевыми группами, и пассивные, только наблюдаемые и снабженные искусственными препятствиями, находящимися под перекрестным огнем. Боевые группы должны располагаться в шахматном порядке, чтобы взаимно дополнять друг друга.
2) Каждый должен оставаться на месте до штыкового боя, не оглядываясь назад(7).
3) Оборона в глубину не имеет ничего общего с отступательным боем, т.-е. войска эшелонируются в глубину не для обороны последовательных линий, но для образования резервов для контратак, каковые должны быть заранее предвидены и подготовлены.
4) Активность и подвижность — лучшие средства удержать позицию.
5) Артиллерия не должна извинять свое бездействие отсутствием необходимых данных; она должна захватывать в огневые клещи неприятельские атаки.
__________________
7. Что не всегда имело место во время мартовского наступления немцев.
27 мая германцы, овладев менее чем в час времени позициями у Шмен-де-Дам, смогли пройти через сильно укрепленные, но слабо занятые позиции на реке Эн и достигли в несколько дней Марны. Французы переоценили устойчивость своего сопротивления: было много позиций, но они были заняты слабо(8). Майские атаки германцев настолько расшатали организм французской обороны, что понадобился окрик ген. Фоша 6 июня: «Каждый, каково бы ни было его положение, должен во что бы то ни стало оборонять позицию, ему доверенную. Не может быть и речи о добровольном отходе».
Все усилия поставить оборону в жесткие условия не удаются, и ген. Петен в своем приказе от 24 июня 1918 г. и его дополнении 27 июня развивает метод ограниченного отхода, сущность которого он сводит к следующему:
1. Позиция, на которой хотят остановить и разбить врага, называется позицией сопротивления. Она указывается армейским командованием, и для удержания этой позиции ассигнуется наибольшая часть всех сил и средств (пехота, артиллерия). Позиция сопротивления выбирается с таким расчетом, чтобы обеспечить сплошную оборону, препятствующую проникновению врага, и дать возможность избежать массового неприятельского огня, т.-е. отстоять, по меньшей мере, на 2 клм. от фронта и быть насколько возможно маскированной.
2. Позиции, находящиеся в тылу позиции сопротивления, имеют целью дать возможность большим войсковым соединениям, прибывающим на подкрепление, зацепиться за местность и использовать позиции как преграду, а впоследствии, как исходное положение для возврата уступленной местности.
3. Распределение сил: ядро на позиции сопротивления — это две трети или три четверти всех средств. На передовой позиции — строго необходимые силы для наблюдения, остановки малых атак и расстройства больших.
4. Масса артиллерии, нормально, позади позиции сопротивления; ее расположение должно допускать глубокое действие — перед или по передовой позиции, перед или по позиции сопротивления. Батареи эшелонируются, дабы предохранить их от нейтрализации противника и обеспечить продолжительность выполнения ими своих задач.
5. Маскировка должна быть доведена до наивысшей степени совершенства: средства защиты должны быть утоплены в лабиринте видимых сооружений.
__________________
8. Экономия сил, переходя известные границы, делает оборону слишком опасной и, стало быть, дорогой.
В июле 1918 г. германской армии пришлось стать обороняющейся стороной и до конца войны почувствовать массовое наступление танков, мощную тяжелую артиллерию и применение дымовых завес.
Уже в начале июля Людендорф признает, что передовая зона, глубиной в 100—200 метров, недостаточна, ее надо устраивать в 600 — 1 000 метров и даже более. В случае атаки противника, подготовляемой мощной артиллерией, разрешается очистить передовую зону. «Мы, правда, теряем пространство, но не следует бояться, что Антанта заставит нас отступить назад на много километров: у нее так же мало людского материала, как и у нас, и следует радоваться, когда она атакует. В случае сомнений в том, должен ли гарнизон отступить или отстаивать позиции, вообще следует предпочесть отход: это во всяком случае будет лучше, нежели нести бесполезные потери из-за утраты того или иного выдвинутого участка».
10 августа 1918 г. главное германское командование выпускает новое издание своих «Общих правил по организации позиций», которые вместе с приказом Людендорфа от 4 сентября 1918 г. являются последними данными, фиксирующими положение вещей. По этим указаниям прикрывающие зоны могут иметь в глубину 4—6 клм. для уменьшения риска потери артиллерии. Гарнизон прикрывающей зоны действует как передовые посты в сторожевом охранении. Передовые посты должны отходить при первых признаках действительного наступления; при этом патрули поддерживают связь. Если наступление остается частичным, то посредством контратаки следует отобрать потерянное. Сила сопротивления боевой зоны не может базироваться только на укреплениях, так как нет таких укреплений, которые не пали бы под ударами массового огня орудий крупных калибров. «Конструкция позиций, — говорит «Наставление», — не должна привязывать войска к месту: наоборот, она должна давать возможность перейти в подвижной и активный бой». Германские части, будучи морально надломленными последовательными незадачами, начинают широко использовать право «свободы передвижения» в пределах укрепленной позиции и начинают все более и более относить оборону в тыл, считая прорыв противником главной позиции достаточным основанием для отнесения назад всей линии обороны. Становятся уже напрасными призывы возврата к старому: «для главной позиции нет подвижной обороны, и части, ее занимающие, и начальники частей отвечают за ее удержание».
Итак, 1918 год выдвигает принцип эластичной и гибкой обороны со стремлением осуществить внезапность сопротивления в глубину, направляя удар противника впустую и сохраняя за собой инициативу встречного удара при содействии нетронутой массы артиллерии обороны. Этот тактический прием, прежде всего применяемый французами, дает им крупный успех. Германцы при применении его все же терпят неудачу, так как после 8 августа, названного Людендорфом траурным днем, никакие тактические рецепты спасти положения не могут; армия уже заболела, и для нее нужны были лекарства, вырабатываемые в другой лаборатории.
Итак, с момента, когда на полевые операции были наброшены оковы позиционной войны, все решили защищать первую линию (иногда она была даже единственной), и защищать во что бы то ни стало. Возникает опасный уклон считать окопы, заграждения и убежища главными факторами обороны. Затем следует постепенное нарастание невиданных до этого времени технических средств борьбы: происходит состязание между средствами разрушения и закрытиями, и победа склоняется на сторону первых. Удерживать первую линию уже не представляется возможным — происходит уступка, но не сразу; нельзя отказаться от выданных обязательств — выдвигается лозунг «борьба за первую линию, но не в первой линии». Глубина вторжения артиллерийского огня в систему обороны становится настолько большой, что борьба за «линии» сменяется борьбой за «зоны».
Наконец, когда к необычайно мощным средствам атаки присоединяется достигнутая к этому времени возможность осуществления внезапности, ошеломления в самом нападении, обороне ничего не остается, как ответить тем же средством — внезапностью сопротивления по глубине. Пока коэффициент морального соотношения сил борющихся остается прежним, противники в этом отношении не уступают друг другу, резких изменений не происходит. Наконец, наступает момент, когда воля к победе одного из них (германцы, русские) катастрофически падает, фортификация становится пустым местом, ее сооружения не запечатлевают больше обязанностей войск на местности.
Рассмотрение вопроса приводит к следующим частным выводам:
1. Идеи, вложенные в так называемые «передовые позиции» (отрицавшиеся некоторыми до мировой войны), оказались целесообразными: отказ от них (1914—1917 гг.) позволял атакующему действовать внезапно всей мощью своих средств непосредственно по жизненными центрам обороны.
2. Та или иная организация позиции обусловлена, главным образом условиями, в которых происходит борьба (качества войск и применяемые ими средства техники) и меньше всего зависит от местности (русский фронт в 1915 году и западный в 1918 г.).
3. Экономия сил, несмотря на техническое совершенство позиций и их число, не должна превосходить известного предела, за которым она становится опасной и слишком дорогой (французская оборона весной 1918 г.).
4. Фортификация без маскировки — подготовленное для противника расписание на земле расположения войск, которые явятся заранее обреченной жертвой для огня артиллерии и авиации атаки(9). Для огневых элементов фортификации обязателен принцип — «видеть, не будучи видимым».
__________________
9. Плохая фортификация может вселить в войска убеждение, что атака неукрепленной позиции труднее, чем атака укрепленной, как это было при отходе русских в 1915 г. и при отступлении немцев в 1918 г.
5. Силы и средства обороны должны располагаться, эшелонируясь в глубину. На «внезапность нападения» оборона должна ответить «внезапностью сопротивления»; последнее требует сохранения за обороной инициативы нанесения встречного удара при содействии нетронутых атакой огневых средств обороны; для этой цели главная масса этих средств должна располагаться позади той полосы (позиции сопротивления или основной позиции), на которой командование решило разбить атакующего противника.
6. Расположение огневых средств на позиции сопротивления должно обеспечить непрерывность сопротивления как по фронту, так и в глубину. Эти огневые средства составят остов обороны, для них исключается право «подвижной обороны» в случае вторжения противника в пределы позиции сопротивления, так как они явятся опорой для встречного удара.
7. Контратаки — надежный способ обороны, но при условии, что они не являются брошенными в пространство т.-е. не разрозненны, нацелены не впустую, но с вполне определенной целью, с поддержкой огня (пехотного и артиллерийского) и исходят с подготовленных, заранее изученных позиций.
8. Гибкая оборона, связанная с маневрированием в глубину и с последующим контрударом из глубины, требует высокой квалификации войск, в особенности крепко спаянной, отлично обученной пехоты, возглавляемой таким командным составом, который в труднейшей обстановке найдет выход из положения. В случае, если таких войск нет, целесообразней держаться принципа борьбы на или около твердо определенной оборонительной линии (рубежа, зоны), так как для них обязательность маневра при подвижной глубокой обороне может быть воспринята как повод к отходу назад для малоустойчивых, обращающихся в бегство.
Общий вывод: современная позиция обороны тем сильнее, чем более скрыты ее действительные силы и чем больше она представляет возможностей ошеломить противника совершенно неожиданными боевыми комбинациями.
Война и революция. 1925. № 7—8.
Биографическая справка об авторе.